— К тёмной парочке, — отчего-то угрюмо проронил Ройчи, задумчиво отвернувшись.

— А вот и нет! — довольно воскликнул гном.

Товарищи удивлённо вскинули головы. С их точки зрения ситуация была прозрачна, будто капля росы по утру.

— След вёл… — вновь драматическая пауза, — к лагерю дроу!

Повисла тишина, которую прервал неодобрительный, но с нотками восхищения, голос эльфа:

— Ну и хитрющий, мерзавец.

Они понимающе переглянулись с Ройчи, конечно же, подразумевая одного и того же разумного — гоблина.

Гном озадачился непонятными взглядами друзей и фразой, которая совсем не клеилась, как правильный комментарий. Но стезя рассказчика, на которую он уже вдохновенно вскочил, неудержимо влекла его дальше.

— Но тут вовремя сработал Грызул, и придержал своих разъярённых бойцов, которые так и рвались проучить наглых эльфов, — Каэлен поморщился, а гном, осознав обидность сказанного, исправился. — Тёмных. Ватажники окружили лагерь дроу — дабы никто не смог скрыться от правосудия, — гном неожиданно подмигнул Каэлену, и тот согласно кивнул. Тёмные эльфы совсем не подходят на роль загонной добычи, даже один их воин — а тот, кто бродит вне ареала обитания, наверняка им является, запросто может доказать всяким глупцам, что они не правы. А тут их целая боевая пятёрка! — Стихийно сформированная внушительная переговорная группа вломилась на стоянку с воплем: «Где наша еда?! Или гоните взамен монеты!» — гном очень выразительно изобразил визгливых парламентёров. — А опешившие от подобной наглости тёмные сыграли в удивление и задали главный вопрос — им ведь выдержки не занимать — всяких драконов они и потом нашинкуют, а вот развлечься иной раз, совсем не прочь. «Какое такое мяа-асо?» — Ностромо просто согнулся пополам, не в силах более промолвить ни слова, он булькал, корчился, из зажмуренных глаз обильно текли слёзы, а борода мелко-мелко тряслась, пропуская какое-то заунывное, совершенно невнятное бормотание.

Друзья с улыбками какое-то время наблюдали эти конвульсии, под названием то ли смех, то ли истерика, потом Ройчи таки не выдержал и похлопал подгорного по наклонённой спине — а вдруг товарищу реально плохо? Гном наконец-то обуздал себя, разогнулся, смахнул с лица проступившую со всех щелей влагу и продолжил.

— В общем, удивляюсь, как эльфы не положили там же всех этих болванов, — с этим Каэлен был полностью согласен, ибо высокорождённые весьма избирательно вообще потребляют мясо, а уж тёмные очень брезгливо относящихся, скажем так, к кухне иных народов, обвинить в воровстве недавно забитой туши — это практически открытое оскорбление. — Но их старший заинтересовался бессвязной речью ненастоящих разумных, не поленился, прошел к «явным» следам, ведущим к их лагерю. А потом целенаправленно двинулся по каким-то, только ему видимым, ориентирам в темноту. При этом возбуждённым неадекватным соседям, пристроившимся в хвосте, велел погасить факелы и заткнуть рты. Шли недолго и вскоре выбрались на небольшую полянку, где в свете наконец-то зажженных факелов и лучин они увидели воров. Пресловутое мясо даже всё еще находилось в руке, вернее, лапе, одного из них. Злоумышленники затравлено озирались, но сбежать им мешали весьма решительно настроенная четвёрка дроу, стоящая по периметру поляны. — Гном, чувствовалось, выдохся. — Короче, это была та странная парочка гоблин-тролль, которая, пожелав отужинать, не придумала ничего лучше, как стравить между собой приютившую их ватагу и ближайшую к ним группу тёмных эльфов, — гном замолчал, махнул рукой, потеряв интерес к происходящему, подошел к Торопыге, проверяя крепость привязанного груза, не натирают ли ремни шкуру коня — ну, и сахарок в качестве поощрения.

Каэлен тоже поправил плащ, переключаясь на дорогу, но тут прозвучал слишком ровный голос Ройчи.

— Так что с ворами?

Ностромо обернулся.

— С «тёмными»? Так их связали, решив разбор полётов перенести на утро.

— И?

— А сейчас выясняют, кто больше пострадал, и кто из двух коллективов будет наказывать этих драконов. Кстати, — оживился он с надеждой, — может останемся на чуток, посмотрим, чем всё закончится — возможны интересные варианты.

— Что тут интересного? — Недовольно проворчал эльф. — Либо орки их прирежут, либо дроу, — задумался и продолжил мелькнувшую в голове мысль. — Лучше б к разбойникам попали, потому что у моих тёмных братьев… — покачал головой осуждающе, — чересчур развитая больная фантазия.

Ностромо без особого сожаления утвердительно кивнул, а Ройчи, неожиданно пробежавшись по оружию руками, решительным шагом направился к шумящей, спорящей толпе.

Гном и эльф недоумённо переглянулись, лишь на мгновение замешкавшись, поспешили за товарищем — какой бы таракан не вполз в его голову, бросать его они не имели права.

Появление новых действующих лиц по началу, казалось, и не было замечено, но Ройчи, как водится, быстро исправил это, уверенно подойдя, виртуозно минуя увеличившуюся толпу, к лидерам.

Дроу продолжал игнорировать орка, любуясь на этот раз богатой рукоятью своего кинжала. Тот же, дойдя до точки кипения, но не находя в собеседнике должной отдачи, перешел на малопонятный рёв (не очень внятный по дикции и артикуляции слов). Впрочем, так и не решаясь броситься на высокорождённого, что только говорило в его пользу.

— Доброе утро, уважаемые, — вежливо и негромко произнёс наёмник, обращаясь как бы к обоим спорщикам.

Орк сразу же заткнулся и перевёл маленькие, налитые кровью и бешенством глазки на человека. Каэлен его очень хорошо понял — новое действующее лицо позволяло отвлечь на себя внимание и без ущерба для репутации прекратить этот бессмысленный торг. Грызул уже понял, что проклятый дроу уступать не собирается. Мало того, он открыто демонстрировал своё презрение, издевался, дракон этакий, словно подталкивая ватажников на открытое противостояние, и вожак банды, глядя на уверенных эльфов, их снисходительные мимолётные взгляды, которыми они обменивались, кривящиеся в язвительных усмешках губы, начал понимать, что численное преимущество — это сомнительный аргумент, что ночные гости — воры таки смертельно их подставили, и что высокорождённые не простили им оскорблений, нанесённых вольно или невольно. А так появился шанс потянуть время и обдумать лучше ситуацию, а по возможности разойтись миром, то бишь, так сказать, остаться со своими и на своих. Ни один злоумышленник не стоит того, чтобы в жажде мести на кон выставить свою голову. Орк давно уже понял, что гордыня и излишняя самоуверенность — плохие спасатели для тонущего. А тут всего лишь человек, на которого, в конце концов, можно выплеснуть свой гнев. Да и еще в компании двух «светлых», которые так и просят, чтобы ножичком пощекотали их рёбра.

Дроу привычно проигнорировал Ройчи, что совсем того не удивило. В анекдотах и весёлых историях о тёмных эльфах весьма популярной была такая ситуация, когда он и она занимаются любовью и при этом делают вид, что не замечают друг друга.

— И тебе не хворать, человек, — пробурчал орк, наконец-то взяв себя в руки. — Чего надо?

Прозвучало не только не дружелюбно, но и грубовато — опять же, не стоило обращать на это внимание, так как это было в естественном оркском стиле.

— Я тут случайно проходил мимо, — невозмутимо продолжил Ройчи свою игру, — и узнал о ваших сложностях с выбором, — он продемонстрировал открытые ладони, как бы говоря, что пришел с мирными намерениями. При этом речь его была весьма негромкой, поэтому шум вокруг постепенно стих, а некоторые подтянулись поближе, чтобы быть в курсе происходящего.

— Нам не нужны советчики, — орк рубанул мощной рукой в воздухе, при этом его чуть вытянутые и будто приклеенные к лысому черепу уши забавно дрогнули.

Вообще, Грызул, внушал, так сказать, доверие, массивная, коренастая, невысокая, как для его народа, фигура, но вровень с Ройчи, вся такая бугристая от мышц, и даже бочонкообразный живот не выглядел пивным. Он крепко стоял на своих кривоватых ногах, а шрамы, испещрившие отнюдь не симпатичную рожу, говорили о том, что он бывалый и опытный боец, и для того, чтобы свалить его, нужно постараться.