Агата разбиралась в людях, поэтому доверять могла лишь некоторым, остальными умело манипулировала. Жадных, беспринципных карьеристов можно лишь запугать и купить, чередуя между собой эти два рычага влияния. Систему манипуляции кнута и пряника Агата усвоила хорошо.

Кто стоял за ночным происшествием она поняла еще утром, как только в дальнем тоннеле на окраине Мегаполис-Сити нашли тело Черного. Тогда она и вспомнила о прокуроре Новаке. Алекс подался в бега, и все же ему нужен был контакт со своим человеком в силовых структурах. И у него был такой человек. Именно Агата несколько лет назад сделала так, что этим человеком оказался услужливый самолюбивый толстячок - генеральный прокурор Юго-Восточного Кластера. Тот всегда выполнял ее поручения с таким боязливым рвением, что был рад любому ее заданию. И теперь она вынимала припрятанного в рукаве джокера, чтобы сыграть по-крупному. Прокурор был этим самым джокером. Сейчас она как никогда рассчитывала на него.

Когда они вышли из здания морга, Георгий отстал и чуть было не потерялся. Раскрасневшийся и запыхавшийся он еле-еле поспевал за ней.

– Мне нужен Алекс Деев, - сказала Агата через плечо. С подчиненными она всегда переходила к делу сразу, без прелюдий.
– Не спрашивайте меня почему, но сейчас вы - единственная оставшаяся с ним связь. Вы скоро понадобитесь ему и уж поверьте, он, несомненно, выйдет на вас. Когда это произойдет, вы наберете меня. Вам все понятно, Георгий?

– Конечно, госпожа председатель, - прокурор закивал головой.

Она точно знала, рано или поздно Ал объявится. Ему обязательно понадобится информация, а единственный сейчас для него доступный источник в управленческих кругах - прокурор Георгий Новак.

– Так, теперь дальше, - сказала Агата, не сбавляя шага, - Что нового по розыску Губера?

– Комиссар Побединского отделения, которому поручено это дело, пропал.

– И что?
– раздраженно спросила она.
– Назначьте нового.

Агата знала, с такими как Новак нужно разговаривать жестко и чуть по-хамски. Они это любят.

– Уже назначили, но...
– прокурор замялся.

Ему трудно было говорить на ходу. Казалось, вся его кровь прилила к лицу. Он задыхался, но Агата и не думала сбавлять ход.

– Так в чем дело?
– спросила она.

– Дело в том... машину пропавшего Константина Витте... она три дня простояла на стоянке... перед зданием полиции. Фух... в общем, мы ее обыскали и...

– Ну, быстрее. Ближе к делу, господин прокурор.

– Вот, - он почти на бегу протянул ей небольшой сверток, - официально изъято при досмотре.

Агата, наконец-то, остановилась. За ней остановился и схватившийся за сердце прокурор. Она взяла протянутый сверток.

– Что это?

– Нашли под приборной доской, - еле выдавил из себя почти задохнувшийся Новак.
– Это диктофон комиссара Витте. Советую прослушать.

Он порылся в кармане и протянул ей исписанный лист с печатями и подписями.

– А это заключение экспертизы. Голос на пленке принадлежит ефрейтору Розе Норман, которая пропала в один день с комиссаром.

– Откуда это, - еще раз переспросил Алекс.

Яков Соломонович молчал. Он лихорадочно перебирал варианты ответов, но ничего путного не приходило на ум.

– Э... это... пуля, - наконец выдавил из себя мед-эксперт и заискивающе посмотрел Алексу в глаза.

– Неужели?
– съязвил блондин.

Он зло посмотрел на притихшего хозяина квартиры и взял пулю двумя пальцами с ладони. Затем, поднес ее к окну, повертел перед глазами и произнес тоном знатока:

– Я бы даже сказал, не просто пуля, а очень интересная пуля.

Яков Соломонович отвернулся. Вчера ночью он был настолько разбит, выжат морально и физически, что не смог убрать следы всех своих, так сказать "непредвиденных операций". Был не в состоянии подумать о последствиях.

– ...именно очень интересная...
– продолжал тем временем Алекс.
– Может, вы и не знаете, уважаемый Яков Соломонович, но это пуля от патрона 9x19мм Парабеллум. Как раз от того патрона, который подходит только к пистолету Глок-43. Хороший пистолет и хороший патрон. И все бы ничего, если бы не одно но...

Лившиц уже догадался, куда клонит блондин. Алекс взял его руку, разогнул дрожащие пальцы, положил пулю на раскрытую ладонь и продолжил:

– Все бы ничего, дорогой мой друг, если бы не одна деталь - и этот пистолет, и этот патрон вот уже семь лет используется исключительно сотрудниками Управления Безопасности.

Ноги старого еврея подкосились, и он медленно опустился на кушетку.

"Так я и думал, - по спине пробежал холодок.
– Значит все-таки в Розу стреляли убэшники".

Он смотрел на пулю, лежащую прямо перед ним на его раскрытой ладони и тихо шептал: