– Марина, зачем тебе лишние переживания?
– пробормотал Вадим.

– Ага! Я так и думала!
– она поднялась в беседку по мокрым ступенькам.
– Что-то плохое. Насколько плохое?

Вадим молчал. Марина сорвала виноградину, покатала её между пальцев:

– Если ты сейчас соврёшь, я сразу догадаюсь. Если откажешься отвечать, не стану больше с тобой общаться. Решай!... Ясно. Ты всё ещё верный и преданный друг, да? Хорошо, вспомни, как ты подошёл тогда ко мне в 'Кактусе', как пытался объяснить. Сделай, как тогда - расскажи!... Знаешь, мы сильно поссорились перед тем, как мне позвонил Андрей Эльмирович. Я очень переживала: Ренат наговорил мне таких гадостей! Не спала всю ночь, одну, потом ещё одну, потому что узнала насчёт мамы. Поэтому когда пришёл момент принимать решение, оказалась в... невменяемом состоянии. Но я всё равно попыталась что-то сделать, обойти пункты нашего с Муратовым договора. Неважно... Много дней после этого, пока мы с мамой ждали визу и проходили весь этот... ад, слова Рената звучали у меня в голове. Я была ребёнком, которого сильно обидели, и я всё равно его любила. Настолько, что работала день и ночь, чтобы вернуть долг за операцию. У меня ничего не получилось, но я пыталась.

– Он тебя искал, - выдавил Вадим.

– Знаю, мама говорила. Я была связана по рукам и ногам. Разрывалась на части. Один день надежда, другой - отчаяние. Думала: почему он мне всё это сказал? Именно в тот день? Может, это знак судьбы? Сколько бы я выдержала, а? За какое время он меня извёл бы, ревнуя ко всем подряд? Как долго я бы оставалась его личной, милой почемучкой? Пока была б под его неусыпным взором? А потом? Однажды всё равно нашёлся бы повод.

– Он очень переживал из-за той вашей ссоры. Винил себя во всём.

– Ты опять его защищаешь?

– Ты просто не знаешь всего.

– Вы с ним тоже. Обо мне. Зато я знаю, что он собирается жениться. На Лейле, так её зовут, да? Знаю, что он исчез, стоило мне появиться. Он писал мне письма, а потом сказал, что между нами всё кончено. Он поругался с тобой. Из-за того, что ты решил продолжить со мной общаться? Угадала? Вадим, я очень тебя прошу! Считай, что это терапия! Полечи меня! Расскажи! Я хочу знать! Каждое слово! Он ведь не стал молчать, да? Деньги мне дать предлагал? Мне почему-то кажется, что с возрастом он стал похожим на своего дядю... Расскажи! Так, чтобы у меня не осталось никакой надежды! Я знаю, хорошее забудется, а это останется. Я даже обещаю... как это говорится в мелодрамах... попытаться стать тебе больше, чем другом.

Подробности их с Ренатом разговора у Веры Алексеевны промелькнули у Вадима перед глазами. Он смотрел на Марину. Выражение её лица было жёстким, она всё для себя решила. Он раскрыл рот, чтобы заговорить. А она всё испортила: позволила отразиться в глазах ожиданию неминуемой боли.

– Не могу, - выдохнул Вадим.

Марина издевательски улыбнулась, отвесила шутливый поклон и протянула:

– М-м-м... понятно...Тогда я вынуждена прервать дозволенные мне речи. Не приходи сюда больше.

Она ушла в дом. Вадиму очень хотелось поехать к Ренату и посмотреть тому в глаза. Просто посмотреть. Почему, даже разругавшись с Муратовым, он всё ещё продолжает нести ответственность за непродуманные слова и поступки Д'Артаньяна? В душе закипала злость, но Вадим краем сознания отмечал, что намеренно её культивирует, вызывая в памяти подробности их ссоры.

***

Муратов вернулся через два дня, очень тихий, какой-то ровный и заторможенный. Второй состав репетировал новую программу: 'Под звёздами' - странную компиляцию из разных музыкальных номеров, объединённых темой тоски человечества по другим мирам. Программе не хватало... гармоничности: единое полотно, всегда сшиваемое музыкальным директором, было нарушено - скомкано и местами порвано. В сети уже появились первые отзывы недовольных зрителей. Муратов не проронил ни слова по этому поводу. Просто позволил шоу продолжаться. Все спрашивали Вадима о дальнейших планах Рената, но Ярник ничего не знал. Первый состав заканчивал 'Русский рок-н-ролл' и гадал о том, какой будет следующая программа. Впервые она не была заранее озвучена на планёрке в понедельник.

В старом театре на площади Высоцкого, уже полностью переданном в руки Муратова, велись ремонтные работы. В 'Твайлайте' солистам 'Любви дель-Арте' выделили время на репетиции рекламного дивертисмента. Кастинг массовки ещё продолжался. Во вторник Ренат зашёл в кабинет к Вадиму и сухо сообщил:

– Я взял Глори на роль Изабеллы.

– Глори?
– вытаращил глаза Вадим.
– Она согласилась?

– Я многое ей пообещал.

– Пятизвёздочный отель, свежие устрицы из Франции и себя в придачу?

– Я просто тебя проинформировал. Никого лучше я найти не смог.

– Тебе напомнить наш бюджет? Да ладно бюджет! Тебе о её склочном характере напомнить? О том, как она год назад весь состав перессорила. О её слабости главной напомнить? Ты - её главная слабость!

– Вадим! Забываешься!

– Нет, это ты забываешься! Пусть мы с тобой сейчас только по работе общаемся! Это как раз то самое - работа!

– Вопрос решён. Она приезжает в конце ноября.

– Месяц на репетиции? Всего месяц? Ты в своём уме?

– Ей хватит. Она ангажирована до самого декабря и идёт на большие уступки ради нас.

– Не сомневаюсь! Хотя, знаешь... Делай, что хочешь! Всё и так плохо! Подлей масла в наш костёр, все сгорим.

– Да, всё и так плохо, - глухо сказал Муратов.

– Что у тебя? Что с тётей Надей?
– встревожился Ярник.

– Она борется, - сказал Ренат.
– Неизвестно только, побеждает ли.

Вадим вздохнул. Чёртова гордость! Раньше он нашёл бы слова, но произнёс только:

– Передай мои пожелания скорейшего выздоровления, - словно факс отправил.