– Но, не настолько, чтобы я не мог опознать вас, – рявкнул сержант Холкомб.

– Понимаю, – ответил Мейсон с улыбкой. – Лампы-вспышки ослепляли вас так, что вы не могли бы опознать кого-либо другого, но не так, чтобы вы не могли бы опознать меня.

– Я не говорил этого.

– Итак, как выглядели эти фоторепортеры? Вы можете их описать?

– Некоторых, да.

– Ну, тогда пожалуйста.

– Рядом со мной, – сказал сержант Холкомб, – стоял фоторепортер, который подошел ближе всех и первый сфотографировал меня. На нем был черный плащ.

– Сколько ему могло быть лет?

– Я не присматривался так, чтобы можно было сказать столько ему лет. Но он был довольно молодым.

– Какого роста?

– О, довольно высокий... может быть такого же роста, как вы.

– Какая у него была фигура?

Холкомб внимательно посмотрел на Мейсона.

– Приблизительно такая же как у вас.

– Вы с ними разговаривали?

– Нет. Я уже говорил, что смотрел на вас, когда вы выбежали из домика. Вы бежали прямо на меня, закрывая лицо от света фар машины и вели себя как жалкий адвокат, запутавшийся в сети своих собственных интриг и...

– Хватит, – крикнул судья Осборн, стуча молотком по столу. – Сержант Холкомб, вы хорошо знаете, что так нельзя.

Сержант Холкомб сказал со злостью:

– А чего он пытается убедить меня в том, что я не мог его увидеть.

– Все равно. Эти личные выпады неуместны. Когда вы даете показания в Суде, сержант, следует ограничиться ответами на вопросы. В противном случае я буду вынужден наказать вас штрафом. Вы поняли?

– Да, – мрачно ответил сержант Холкомб.

– Итак, как вы сказали, этот человек, который стоял рядом, сфотографировал вас, когда вы приехали? – спросил Мейсон.

– Да.

– Что вы тогда сделали? Вы помните?

– Помню точно, – сказал сержант Холкомб. – Я наклонился вперед и выключил освещение приборной доски, чтобы Гоушен мог лучше видеть... Это значит, чтобы ничто не светило ему в глаза, когда он смотрел сквозь стекло.

– Я покажу вам фотографию, сержант. Прошу вас сказать, была ли она сделана фоторепортером стоящим рядом с машиной. Как вы видите, на ней свидетель Гоушен сидит рядом с вами, а вы наклоняетесь вперед...

– Да, это тот снимок, – подтвердил сержант Холкомб. – Он сделал его как раз в тот момент.

– Вы только один раз наклонились вперед? Тогда, когда выключали зажигание и освещение приборной доски?

– Да. Снимок сделал фотограф, который стоял рядом со мной.

– Свет вспышки ослепил вас?

– Нет. У меня хорошие глаза. Я привык ездить на машине по ночам и свет фар не мешает мне. Я смотрю мимо вспышки и... нет, вспышки меня не ослепляли. Я видел все, что происходило.

– В это самое время, – сказал Мейсон, – перед машиной стоял другой фотограф, который сделал снимок через стекло. Это так?

– Так, но вам не удастся сбить меня с толку, утверждая, что вспышки ослепили нас, потому что это неправда.

– Да что вы, – запротестовал Мейсон, – вовсе я так не говорю. Я пытаюсь только установить порядок, в котором сделаны эти снимки. Здесь есть еще один, показывающий то как вы наклоняетесь вперед в машине. Должно быть этот снимок был сделан сразу же или после того, как фотограф, стоящий с левой стороны, сделал свой снимок. Однако, этот снимок сделан спереди, через стекло.

– Да, – подтвердил сержант Холкомб. – Это тот снимок.

– На этом снимке видно вас, свидетеля Гоушена и фотографа, который сделал первый снимок. Это верно?

– Да.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Мы запишем эти снимки для опознания как доказательство защиты номер один и два.

Служащий записал фотографии.

– В это же самое время другие фотографы делали снимки того человека, который выбежал из дома? – спросил Мейсон.

– Тогда вы еще не выбежали, – ответил сержант Холкомб. – Вы меня не понимаете, мистер Мейсон. Когда я приехал, все фотографы окружили машину и фотографировали нас. Блески вспышек обеспокоили вас и тогда вы вышли из своего убежища. Увидев нас и фотографов, вы отвернулись и убежали в домик. Но, до того, как вы это сделали, у Гоушена было достаточно времени, чтобы вас опознать.

– Когда этот человек выбежал, фотографы делали снимки?

– Да, они делали ваши снимки.

– Он закрывал лицо шляпой?

– Да, вы закрывали свое лицо шляпой.

– А теперь, – сказал Мейсон, – я покажу вам снимок, который защита хочет записать в опознание как вещественное доказательство номер три. На снимке находится человек, выбегающий из домика и закрывающий лицо шляпой.

– Да, это тот снимок, – подтвердил сержант Холкомб. – Это хороший снимок. На нем видно, как вы бежите, закрывая лицо шляпой.