Третий круг Колин оценивал самих противников. Движение рук, словечки в тему и на ветер, наклоны тела, покачивание, пляску локтей, шарканье ногами - много чего можно сделать играя вдвоем в один карман. Все средства хороши, заполучить прибыток с раззявы. Денежного ишачка везде принимают.

Особое внимание Колин уделил раздаче. Входу ли ,,лестница? Трещотка? Не передергивают ли? Как собирают карты, ровняют, держат, дают сдвигать или заставляют снимать.

Сменился игрок, добавили свечу. Пора вернуть растрату. Колин сбил колоду, раздавать. С оверхедом здесь явно не знакомы.

– Ставлю три, - заявил Ридус. Он все-таки склонялся закругляться. Снял чуть меньше, монет шестьдесят, но ведь в прибытке.

– Поддержу, - торопится новичок в предвкушении везухи.

– Упал, - присматривается к нему толи бакалейщик, толи дрейнер*.

Уходят из кона только добавив в банк треть ставки. Взятки считаться не будут. Ненароком выиграешь - ничего не получишь. Но за такую выходку и спросить могут. Чего падал при хорошей карте?

Легко прошли круг. Колин восстановил проигрыш, Ридус подосадовал неудаче и рисонулся, бросил золотой.

– Начинаем.

Поддержали и бодались все. К открытию накидали по сорок серебром, сделав проход, подняли еще. В течение часа игра уподобилась качелям. Но качалась она с большей выгодой для Колина. Что-то перепало и Ридусу, но мало. Вставали и уходили партнеры, их места занимали другие, решившие попытать игровое счастье. Подбирали крошки, прежде чем слиться. Колин не спешил. Спешить - нервировать коллег. Некоторые проходы сдавал умышлено или подыгрывал, но не светился. У его соперников водились необходимые ему деньги. У игрового, так он обозвал Ридуса, их было достаточно. Тот очень бы удивился, услышав оценку соперника. Сто восемьдесят - двести штиверов. Не считая заначки в поясе, который Ридус сам не замечая, поправлял.

При очередной раздаче из-под себя, догнав банк до сотни, Колин заряди ,,салат.

– Еще по одной, - не испугался Ридус удачливости молодого игрока.... Чай, не в коже покойника ходит.*

Банк благополучно перекочевал к унгрийцу.

Страсти накалялись. Неудачи не остужали голов и не отбивали охоты испытать благосклонность фортуны. Рисковали, выставляя на кон последние, и хорошо если свое. Деньги, вещи - вплоть до сапог и нательного белья, дорогие украшения. Один из партнеров продул перстень с камнями. Перстень Колин тут же превратил в монету. Кто знает родословную цацки. И как часто и по каким причинам она меняло хозяина. И насколько законно.

Постепенно, стол оказался в кольце зрителей. Игру, где вход по двадцати штиверов, хотели наблюдать все. Не самим выиграть - так, рядом постоять. Поглазеть на гору денег из золотых и серебра.

– На отвали!
– загрубил Ридус, переломить игру. Есть такой трюк в арсенале серьезных людей. Показать удаче, что не боишься рисковать. Она сучка любит рисковых.

На начало, в банке висело, по девяносто штиверов от каждого, и половина золотом. Правила допускали сделать всю ставку до начала игры. Но кто же на этом остановится?

– Добавлю, - отстукивая колоду по столу, Колин пододвинул еще двадцать.

Тот, что слева ушел. Не оказалось столько денег. Справа предупредил.

– Наличности нет. Вексель возьмете? Тут сотня.

Руки у парня тряслись, что у паралитика. Слюну сглатывал, не мог сглотнуть. Выпить бы попросил да до раздачи нельзя.

– Чей вексель?
– спросил Ридус, не прикасаясь к бумаге. Дурная примета браться за бумагу, когда в карты играешь.

– Ренфрю. Виону Ренфрю.

– Годиться, - признал надежность поручительства Ридус. И опять на удачу.
– Подниму на раз!
– и сдвинул стопку золотых.

– Ровняемся, - согласен Колин и подмел к общей куче свои монеты.

И Ридус и унгриец поджидали решения третьего. Упадет? Поддержит? Тот впрягся, трясущимися руками снял с шеи медальон. Вещица дорогая, памятная.

– Эх, нежили богато, неча начинать!

Игровой от волнения вытер потные ладони о предплечья. Убирать под стол - обвинят в нечестной игре.

– Сколько там?
– шепотки из круга зрителей.

– Под семьсот.

– Сколько?!

– Тихо!

– Да, я...

– Заткнись!

Тасовка. Каждая карта под прицелом внимательных глаз. Ридус помнил верхнюю - девятка с ломанным углом. Колин дал сдвинуть. Под ноготь. Никто не возразил.

– Скажи своему бородатому приятелю не стоять за мной и не отсвечивать, - попросил унгриец игрового.

Все и, Ридус в том числе, невольно вперились в невротика с бородой. Одно мгновение. Короткое, но достаточное.

– Знать не знаю, - недоуменно выговорил игровой на претензию.

– Я ошибся?
– сделал удивленные глаза Колин. И в голосе искреннее удивление.