Самое худшее заключается в том, что в этот момент по его глазам я понимаю, что он предельно искренен.

– Я хочу научиться пользоваться оружием. Но разве это имеет отношение к религии?

– Что тебя вывело на путь Аллаха?

Я умираю от желания закурить сигарету. В эту минуту мой мозг не способен думать о чем-либо другом. Как я уже говорила, Мелани существует много лет, не обладая реальным существованием. Она всего лишь имя на моем профиле в фейсбуке. В то утро я даже не представляла, что мне придется сочинять на ходу для Билеля историю потерянной, сверхчувствительной души. У меня не было времени придумать «подлинную» жизнь. Под чадрой у меня все зудит, а когда мне удается бросить взгляд на Андре, известного своей гиперактивностью, я вижу, что он совершенно опешил. Застигнутая врасплох, Мелани бормочет:

– Мой отец ушел, когда я была совсем маленькая. Когда у моей матери не было свободного времени, обо мне заботились мои дядья. Один из моих кузенов, мусульманин, рассказал мне о внутреннем мире, который он обрел благодаря своей религии. Он привел меня к ней.

– Он знает, что ты хочешь приехать в аш-Шам?

И вновь Билель руководствуется принципом, что все предрешено: Мелани вскоре приедет в Сирию.

– Я не знаю, приеду ли я…

– Послушай меня, Мелани… В мои обязанности входит в том числе и вербовка людей. Я весьма преуспел в этой области. Ты можешь довериться мне. С тобой будут очень хорошо обращаться. Ты станешь важной особой. А если ты согласишься выйти за меня замуж, я буду обращаться с тобой как с королевой.

Понедельник, половина десятого вечера

Выйти за него замуж?! Я выключаю скайп, словно подчиняясь инстинкту самосохранения. Опустив хиджаб на шею, я смотрю на Андре, который точно так же, как и я, потерял дар речи. Мы смотрим друг на друга, не в состоянии произнести ничего другого, кроме «черт возьми»! Мы знаем, что можем все немедленно прекратить, что в подобном случае этот вечер останется лишь одним из многих других анекдотов. Но, разумеется, мы не станем так поступать. Мы хотим добиться большего… Цель любого расследования заключается в том, чтобы собрать как можно больше информации. Если бы я получила подобное предложение Билеля с глазу на глаз, я не знала бы, куда бежать. Но сейчас нас разделял экран. Следовательно, не надо придавать особого значения его словам. Андре взорвался:

– Какой сукин сын!.. Теперь он хочет на тебе жениться! – рычал Андре, словно обращаясь непосредственно к Билелю.

Андре прекрасно известно о пропагандистских методах «Исламского государства». Но сейчас он вдруг осознал, что за всем этим ужасом скрывается нечто невыразимое. Андре – отец 13-летних близнецов, и феномен завербованных детей приводит его в бешенство. Он родился во Франции. Отец у него – алжирский кабил [23] , мать – испанка. Он верит в Бога. Но если не считать того факта, что он ставит свечку в церкви Чудесного Медальона [24] , когда действительно хочет, чтобы его желание сбылось, он не исповедует никакую религию. Он просто верит. В своей юности, когда государство закрывало глаза на мелкие правонарушения, он был знаком со многими каидами. Он всеми фибрами своей души ненавидит лидерство, которое ИГИЛ навязывает силой. Что ответить Билелю? Мой напарник советует мне бросить пробный шар и объяснить, что Мелани, не будучи замужем, не хочет одна ехать в Сирию. Словно она готова уступить.

Билель вновь звонит. Я лихорадочно курю сигарету, которую протянул мне Андре. Можно подумать, что я сосу ее. ИГИЛ запрещает курить табак и употреблять спиртные напитки, а нарушителей строго наказывает. Мелани ссылается на плохую связь и произносит слова, подсказанные Андре. Она добавляет, что ее будет сопровождать кузен, если она все же решится на эту поездку. Во-первых, поскольку уважающая себя женщина не путешествует в одиночку. Во-вторых, потому что он тоже хочет помочь Билелю в достижении цели. Однако объяснения Мелани не вызывают радости у боевика.

– Как хочешь, но я не вижу для этого причин. Ты вовсе не нуждаешься в нем. Каждую неделю к нам приезжают десятки девушек, одни… Ты не такая мужественная, как я думал, Мелани.

В 20 лет все стремятся доказать свое мужество и рвение. Точно так же поступает Мелани.

– Это я не мужественная? Сразу видно, что ты не знаешь моей жизни! Если я должна все бросить ради джихада, то я хочу сначала найти ответы на свои вопросы, а потом приехать в сопровождении кузена. Если мне предстоит сражаться, я хочу знать, за что.

– Ладно! Но что такое твоя жизнь, взрослая моя? Если бы твой кузен был праведником [25] , ты сразу это поняла бы… Впрочем, если ты действительно хочешь приехать с ним, поступай как знаешь.

Билель выглядит раздосадованным. В ту минуту я не понимаю почему, ведь многие моджахеды объясняли мне, что «вести людей по пути Аллаха» означает магическое средство для попадания в рай после смерти.

– Ты не доверяешь моему кузену или хочешь, чтобы я приехала одна?

– Поступай как знаешь… Но разве у тебя нет подружек, которые хотели бы совершить свою хиджру?

Наконец-то! Мне не терпится услышать, как Билель будет объяснять Мелани, что он отнюдь не возражает, если она приедет со стайкой совсем юных подружек. Андре не смог сдержать вздох ярости.

– Не знаю… Я храню в тайне свою религию, о ней знают немногие. Но какая разница, с кем я приеду: с мужчиной или с женщиной?

– Никакой. Только в Европе с вами, женщинами, плохо обращаются. Вас используют, как вещи. – Билель вздыхает. – Мужчины демонстрируют вас, словно трофеи. Надо, чтобы к ИГИЛ присоединилось как можно больше людей, но прежде всего те, с кем плохо обращаются, например женщины.