– Я не думал, что она может понадобиться, так как разнообразные карты, представленные здесь, и так точны, а аэрофотоснимки дают представление о береговой линии и границах порта. На той же карте, кроме того, есть различные цифры, показывающие глубину залива. Я подумал, что это может только помешать.

– Почему?

– Потому что цифры не имеют никакого отношения к делу.

– Геодезическая карта при вас?

– Нет.

– Тогда я предъявляю вам подобную карту, – сказал адвокат. – Скажите, она вам знакома?

– Да, конечно.

– Это официальная карта, изданная правительством?

– Да.

– Скажите, она используется в навигации?

– Да.

– Я хочу, чтобы эта карта была приложена к делу как вещественное доказательство защиты номер один, – заявил Мейсон.

– Возражений нет, – произнес Тернер Гарфилд, – так как защита имеет право воспользоваться любой статистической информацией.

Следующим в качестве свидетеля был вызван шериф округа Лос-Анджелес.

– Шериф, – обратился к нему Гарфилд, – предъявляю вам фотографию одно из вещественных доказательств обвинении. На ней тело человека, обнаруженного на яхте «Жинеса». Вы видели эту фотографию?

– Да.

– Вы видели человека, изображенного на ней?

– Несколько раз.

– Живым или мертвым?

– И живым и мертвым.

– Предпринимались-ли вами какие-нибудь другие попытки установить личность покойного?

– Да.

– Каким образом?

– По отпечаткам пальцев.

– И вы можете сказать, кто это?

– Уилмер Джилли.

– Задавайте вопросы, – предложил Гарфилд Мейсону.

– Как вы устанавливаете личность по отпечаткам пальцев? – спросил он шерифа.

– На основе архивных данных ФБР.

– Следовательно, Джилли был на учете в полиции?

– Протестую против подобного вопроса как некомпетентного, не допустимого в качестве доказательства и не относящегося к делу, – вмешался Робли Хастингс.

– Протест обвинения отклоняется, – заявил судья Хобарт. – Суд правомочен допрашивать свидетеля по всем вопросам, имеющим отношение к отпечаткам пальцев, то есть как они добыты и какие связаны с ними события. Суд дает защите самые большие возможности для ведения допроса. Отвечайте на вопрос, шериф.

– Да. Это был человек с преступным прошлым.

– Был ли он осужден?

– Да.

– За что?

– За кражу автомобиля и подлог.

– Он, случайно, не привлекался по каким-нибудь другим делам?

– Я вновь протестую...

– Протест отклоняется, – отрезал судья Хобарт. – Шериф признал, что видел покойного при его жизни несколько раз. Суд, безусловно, имеет право допрашивать его по всем вопросам, имеющим к этому отношение.

– Но тогда, – настаивал Робли Хастингс, – свидетеля можно обвинить в том, что он имел связь с преступником, которого не арестовал и не обвинил в преступлении, а затем либо отпустил, либо прекратил расследование.

– Суду необходимо восстановить весь ход событий, но, поскольку ответ и так ясен, я принимаю протест обвинения, – решил судья Хобарт.

– Чтобы не было неясностей, – заявил Мейсон, – поставлю вопрос следующим образом: шериф, при жизни покойного вы встречались с ним, когда он находился под арестом?

– Да.

– И навещали его, как официальный представитель?

– Да.

– Вы когда-нибудь, лично сами, подвергали его аресту?

– Только один раз.

– В чем он тогда обвинялся?

– Протестую против неправомочного, несущественного и неправильного ведения допроса, – вновь вмешался Хастингс.

– Протест обвинения принимается, – объявил судья Хобарт.

– Других вопросов нет, – сказал Мейсон.

Робли Хастингс, сделав несколько драматический жест рукой, объявил:

– Для дачи свидетельских показаний вызывается Дрю Керби.

Керби оказался медлительным, седеющим человеком примерно шестидесяти лет, с водянистыми голубыми глазами и с очень смуглым цветом лица результатом постоянного загара.

– Где вы работаете? – спросил его Хастингс.

– В яхт-клубе «Голубое небо».

– Сколько лет вы там работаете?

– Четыре года.

– В чем заключаются ваши обязанности?

– Я и подсобный рабочий, и сторож. Отвечаю за сохранность оборудования и личных вещей членов клуба.

– Вы работали десятого числа текущего месяца?

– Да, сэр.

– Я предъявляю вам фотографию Уилмера Джилли. Вы когда-нибудь его видели?

– Да, сэр.

– Живым или мертвым?