– Вообще не верится, на самом деле, что ты могли мирно работать вместе. — Чуть выпрямился Хитрован, при этом выражение его лица стало непривычно мечтательным. — Надо бы проверить.

– Я не хочу быть согласным с тобой, но, надо правда пойти туда! Все же что-то хорошее в Нижнем Городе есть, и это хорошее хорошо бы сохранить. — Сказал Колючка.

– Я с трудом верю своим ушам. — Сказал Стоуп, идя за остальными, уже свернувшими на нужную улицу, — И с трудом верю, что с энтузиазмом иду в направлении Пентафраксиса, но, я с вами.

– Пентафраксиса… — Сердито процедил Окурок, сжимая кулаки и думая о своих погибших плоскоголовых друзьях, и о своей утраченной свободе.

Тем временем, Ульбус Пентафраксис, в сопровождении трех черных боевых шраек, подошел к таверне «Гнилосос». Он был уверен, что троих более чем достаточно, чтобы идти против держателей таверны.

– Тук-тук. — Рявкнул здоровенный четверлинг, пинком открывая дверь и помахивая своим топором.

– У нас принято оставлять оружие у входа. — Невозмутимо сказала Чернопер. — Правило распространяется на всех без исключения.

Остальные трое стояли около нее.

– Да вы что? Даже своим любимым неудачникам сделали бы такую скидку? — Ехидно спросил он, проходя внутрь и топором.

За Ульбусом вошли три черные шрайки в боевом обмундировании, тоже высокомерно глядя на соплеменницу и прочих.

– А, вот как ты догадался… Скидки. — Вздохнула Чернопер. — Ну что ж, у всех свои предпочтения. Хочешь, мы принесем извинения и вас бесплатно накормим?

– Не нужны мне ваши извинения! — Взмахнул он топором, втыкая лезвие в стол. — Опозорили меня перед всеми, и думаете так легко отделаться? Я сокрушал пиратов и даже других лиговцев, вставших у меня на пути, а каких-то мелких коммерсантов прощу?

– Оружие в зал не проносят. — Тоже серьезно посмотрел на него Грулт, пытаясь достать топор неприятного визитера из стола, -Между прочим, это правило было введено лидерами лиг, вашим отцом в том числе. Вы против воли вашего отца?

– Не тебе мне советовать, отрепье лесное! — Рыкнул Ульбус, сам забирая свой топор и отталкивая гоблина. — Выдайте мне ту официантку, что опозорила мня, я прикончу ее первой.

Кайра было сама пошла вперед, буравя его глазами, но Чернопер остановила ее.

– Но уж нет, мы твоих указов не слушаем, если ты не слушаешься правил. — Сказала шрайка. — Никто никого не выдаст, мы вместе будем бороться против тебя, потому что мы, как бы это не звучало прозаично, одна команда, одна семья. Ты то, конечно, семью как таковую не ценишь, даже свою, судя по твоей славе. Но, а вы? — Посмотрела она на черных Шраек. — Сильнейшие стаи диких лесов, яростные птицы, одно имя которых заставляет трепетать. Шрайки сильны, потому что они единая сила, стая, семья.

– Но, они то — не шрайки. — Хмыкнула одна из пернатых воительниц, указывая на сотрудников Чернопер.

– Мы все городские жители, тут принадлежность к виду теряет значение. Я вылупилась в городе, и выросла тут, и они моя стая, не важно, что у них нет перьев. Вы-то ведь тоже вылупились не в лесу, верно? Вас выкрали еще в виде яиц и продали богатым трусам вроде него, чтобы они вырастили себе охранниц, лишенных своей естественной жизни. Вам меньше повезло, чем мне.

– Слушай, закрой клюв, философ пернатый. — Гаркнул Ульбус.

– А что, боишься, что они поймут, с кем дело имеют? — Не отступала Чернопер. — Здоровенный вооруженный мужик, который боится и прикрывается кем-нибудь всегда. Плоскоголовыми, молотоголовыми, шрайками — ему без разницы, вы всего лишь расходный материал, он купит себе новые живые щиты. Ему невдомек, что каждый из вас, и из нас это личность, а не только сгусток злобы, как он сам.

Шрайки, похоже, заслушались и не атаковали. Чернопер сама собой заслушалась, — она и не ожидала, что в трудной ситуации ее так прорвет на монолог. Лоб под перьями вспотел, лапы тряслись бы, если бы она не держала их, плотно упертыми в стол.

– Заткнись! — Выкрикнул Ульбус, размахиваясь, чтобы ударить шрайку по клюву.

Чернопер отшатнулась, и тут же перед ней оказалась Кайра, загородившая начальницу ведром. Раздался оглушительный звон, ведро смялось и оттолкнуло женщин назад, но, все же защитило их. Ульбус тоже сотрясался от неожиданного неприятного звука.

– Я убью вас! — Покачал головой он, возвращаясь в кондицию, и снова поднимая оружие и замахиваясь.

Шрайки предпочитали наблюдать, - судя по всему, им нравилось «шоу». Слова об их величии вдохновили их не подчиняться четверлингу, но, не на большее.

– У вас еще открыто? — Вдруг раздался голос позади Пентафраксиса, немного обескуражив его. Еще сильнее его обескуражил пинок по локтю, заставивший опустить правую руку.

– Да, не честно, зато работает. — Сказал Хитрован и спрятался за Окурка.

– Ах вы, птицекрысы ободранные! — Повернулся к вошедшим пиратам Ульбус, беря топор левой рукой, - судя по всему, он был готов и к таким ситуациям.

– Оружие внутри таверн запрещено, неужели представитель лиги не умеет даже читать? — Спросил Стоуп, поднимая свое оружие в ножнах. Вопреки надеждам большинства присутствующих, пират положил его у входа, видимо, рассчитывая, что правильный пример подействует. А, может, он надеялся, что отвлечет внимание, и в это время кто-нибудь из таверны что-то предпримет, но, надеялся зря. Они так и стояли удивленно на месте. Зато три шрайки захихикали.