Гроза закончилась довольно быстро. Спать совсем не хотелось, и ТиЭль решила отправится в ту сторону, в которую должен был упасть загадочный санктафраксовский корабль. Тучи рассеялись, и огромная полная луна делала лес светлым, почти как днем. Слишком светлая ночь отпугивала ночных существ, ведь они могли стать видными для хищников. А в дикой природе каждый хищник опасается какого-то еще большего хищника, и, почти все хищники опасаются двуногих, ведь двуногие часто бывают вооружены и настроены всех поймать, чтобы снять шкуру, съесть или продать… Конечно, есть и такие животные, которые никого не боятся, например совершенно безумные коллективные существа под названием вжик-вжики, но, они тоже избегают светлых и открытых пространств, потому что предпочитают подстерегать жертв на темных дорожках, на которых потенциальный обед не заметит, что его окружило уже слишком много маленьких прыгучих хищников.

– Наверное, хорошо, что я ботаник, а не зоолог, — подумала вслух ТиЭль, -а то, могла бы встретить тех, кто в Санктафраксе разводит вжик-вжиков… Как будто там мало глистеров для полного счастья, имея ввиду сумасшествие.

Идти пришлось дольше, чем она предполагала, но, ночь продолжала быть ясной, и она продолжала свой путь сквозь ясную ночь.

Наконец, девушка увидела на дереве корабль. Санктафраксовский преследователь бурь во всей своей красе элегантно стоял на раскидистом дереве, сияющий в лунном свете. На верхушке мачты трепетал флаг весьма пиратского вида.

– Пираты угнали санктафраксовский корабль?.. Чего только не бывает. — Пожала плечами она. — Ну, судя по слухам, пираты — народ хороший.

ТиЭль заметила, летучий камень вернули на место, значит, те, кто прилетел на корабле, должны быть живы, — неразумным существам не нужно было бы такое делать, сам корабль — тоже не втянул бы в себя камень. Вскоре стал виден отблеск костра, позже и сам костер, и фигуры вокруг него. Лежащие, конечно, фигуры, но ведь вокруг костра, значит живые. Неживые сами бы не разожгли бы костер и не разлеглись бы около него. От сердца отлегло, и она глубоко вздохнула.

ТиЭль было уже собралась пройти мимо, чтобы не беспокоить спящих, но, все же притормозила и присмотрелась. Что-то, а точнее кто-то, привлек ее внимание. Под крепким деревом, вблизи от поляны со спящими, в тени, сидел плоскоголовый гоблин. Тритуриум улыбнулась, вспоминая про своих соседей и друзей из Санктафракса, и ей очень захотелось поздороваться с этим незнакомым гоблином, если уж он все равно не спит. Подходя ближе, девушка обнаружила странную вещь, — на плоскоголовом был ошейник, соединенный с крупной цепью, тянущейся к дереву. Найти логику в этой ситуации она не могла, потому точно уверилась в том, что нужно спросить. Что она и сделала.

– Добрый вечер. Или уже ночь. — Тихо сказала она, опускаясь на траву рядом с гоблином.

Плоскоголовый гоблин Окурок был погружен в мрачные мысли о прошлом и будущем, когда рядом с ним вдруг присела какая-то незнакомка цивилизованного вида. Откуда она взялась среди леса, — он не знал, да и, это его мало заботило. Опасности из себя она явно не представляла, приветливо улыбалась и говорила что-то на общем языке, который так любят в городах, и к которому у него склонности не было.

– Я ничего не понял. — Тихо ответил он на своем наречии и отвернулся, надеясь, что она просто пойдет дальше. Прохожие — как болячки, если не замечать — проходят быстрее.

– А, извините, я не знала. Я просто поздоровалась, хотела кое-что спросить. — Заговорила ТиЭль на языке плоскоголовых, вопреки его надеждам.

Окурок вздрогнул и посмотрел на нее удивленно и заинтересовано. После того, как несколько месяцев никто с ним не разговаривал на привычном языке, это было похоже на сон, хотя, хорошие сны он видел крайне редко. Гоблин потряс головой, чтобы увериться, что в данный момент не спит.

– Здравствуй и тебе тогда. — Кивнул он.- Ты откуда здесь, и кто такая? И, почему понимаешь меня?

– Я ТиЭль, просто исследовательница, или даже просто ботаник из Санктафракса, — ответила она. — Там, — указав неопределенно вверх, но, имея ввиду парящий город, — у меня было много знакомых плоскоголовых, потому я знаю ваш язык. А ты кто?

– Меня зовут Окурок. — Ответил гоблин с некоторой нелюбовью к имени. — Кто я? Да никто, уже давно. Оружие.

– Это звучит довольно жутко… Что ты имеешь ввиду?

– Тебе что, интересно такое слушать? Вряд ли народу из Санктафракса интересно слушать про битвы дикарей…

– Мне интересно не про битвы, а про тебя. В смысле, почему ты в таком положении?.. — Она дотронулась до цепи. — Я могу как-то помочь?

– Не можешь, цепь крепкая. Даже для меня. — ответил гоблин, — И, если бы ты меня освободила, я бы пошел и прибил капитана, потому что сейчас я как раз об этом думаю. Тебе хотелось бы такое наблюдать?

– Думаю, что нет. — Ответила она, удивленно, но все же с симпатией глядя на «дикаря», который осознанно предупреждает, что совершит убийство. Значит, ему самому торможение в этом деле тоже нужно? Она продолжила говорить. — Я не знаю в чем дело, и, наверное, он этого заслуживает. Но, если ты убьешь его, другие убьют тебя, верно?