– Не думай о том времени, оно уже в прошлом. — Положил ему руку на плечо Шпулер. –Его не изменить. Ну, и не надо на него нервы тратить. У меня в жизни тоже много таких моментов было. И рабство, и унижения… Главное, что мы сейчас свободные и сильные, и мы победили «Тьму». Это имя кораблю больше подходит, Хрум-Хрымс с ним, с мнением Ворота.

– Вот только сейчас из-за этого пожар. — Все равно печально произнес Окурок.

– Мы остановим пожар. — Подбежал к ним сзади Равнинный Лунь, а за ним и Лотос.

Безымянные тоже не уходили, и наблюдали за происходящим в растерянности.

– Приветствую вас. — Кивнул им серый трог, и безымянные тоже кивнули.

– Шпулер, как я понял, ты более-менее общаешься с нашими друзьями из Ночных лесов? — Обратился к эльфу капитан. — Мне надо будет, чтобы ты передал им кое-какие просьбы. Но, сначала ты, Окурок, поднимись на корабль.

– Я могу пригодиться, капитан, я в порядке. — Кривясь, встал на ноги плоскоголовый.

– Ничего подобного. Я знаю, что ты обжегся, так что, отправляйся на «Демона Края» и подлечись, от тебя здорового значительно больше пользы. Ты и так многое сделал, дай теперь нам погеройствовать. — Улыбнулся Лунь. — Вы сверху должны будете передавать нам вниз, какие деревья выворачивать, чтобы расчистить землю вокруг пожара, пока мы лес по правде не подожгли.

Окурок подошел к лестнице и взялся за нее. Ощущения теперь стали более болезненными, но, благо, самому карабкаться ему и не пришлось, — на корабле активизировали лебедку, затаскивающую лестницу наверх. Как только плоскоголовый перебрался на палубу, к нему подбежала Зи-Тек, на плече которой висела медицинская сумка. Как и на «Искателе Туманов» когда-то, и здесь молотоголовая гоблинша была главным штатным медиком. Так же подбежала и та эльфийка, которую она перенесла на борт «Демона», — уже стемнело, и в руках девушки был фонарь, чтобы подсветить работу Зи-Тек.

– Слава Небу и Земле, — Всхлипнула гоблинша, обняв супруга, опускаясь на колени около него. — Посиди тут, я сейчас всё сделаю.

– Значит, ты не обижаешься? — улыбнулся он.

– Конечно нет. Слова — это не самое главное. Главное — наши чувства и поступки. Я ужасно волновалась.

– Я знаю. Прости, что заставил тебя волноваться…

– Теперь всё будет в порядке. Всё получится. — Кивнула за борт она, а потом откупорила бутылочку с чистой водой и стала промывать ожоги на ступнях и ладонях Окурка. — Бедный ты мой. — Сочувственно смотрела она на красные полосы, а иногда и кровоподтеки. — Я смешала обезболивающую мазь и живичную мазь, забинтую, и через несколько минут боль стихнет.

– Спасибо, Зи. Я же Окурок, для меня логично быть немного подгорелым. Еще мама говорила, что отец дал мне такое имя, потому что в деревне чуть не случился пожар в то время, как я у нее появлялся… Но, не случился, а папа все равно назвал. — Сказал он, улыбаясь через боль. — С освобожденными все хорошо?

– Да, они не ранены. Истощены и напуганы, конечно, но не ранены и не больны. — Сказала Зи-Тек.

Эльфийка улыбнулась и благодарно закивала.

«Демон Края» поднялся повыше и наблюдал, как друзья внизу расчищают место вокруг горящей поляны. Огромная сила безымянных позволяла существам вырывать деревья с корнем. Какие-то в это время срубали Лотос и Лунь. Шпулер сидел на плече одного из безымянных, говоря в каком направлении двигаться. Эльфу было жаль видеть сбегающих с падающих деревьев лемкинов и губошлепов, он понимал, что звери внезапно лишились жилья. Но, все же лучше искать новый дом, чем вдруг расстаться с жизнью во время внезапного пожара. Природа была благосклонна к ним, и ветер так и не поднялся до того, как горящие деревья окончательно разрушились, осыпавшись золой. Поляна выглядела плачевно, — обгоревшие стволы вокруг остова разбившегося небесного корабля, а вокруг просека без деревьев.

Равнинный Лунь, Лотос, Шпулер и безымянные не получили серьезных травм, хотя, без ушибов, ссадин и мелких ожогов, конечно, не обошлось. Жители Ночных лесов собирались уйти в Дремучие леса, что и сделали после того, как их небольшие ранения обработали мазью. Ночью собрался туман, а под утро опал каплями мелкого дождя, окончательно уверяя воздухоплавателей и спасенных созданий в том, что огонь больше не угрожает лесу. Капитан собирался развести пленников «Лучезара» по домам, как это делали со спасенными хорошие пираты Края. Но, временные пассажиры явно боялись того, что последний летающий камень тоже скоро перестанет летать, и просили высадить их. Поделившись компасами и картами со спасенными индивидуумами, «Демон Края» опустил их около Краевой Реки. Шпулер спустился вместе с ними, — он был опытным и в лесных путешествиях.

– Жаль, что ты не останешься с нами. — Пожал руку эльфу дубовичку капитан — серый гоблин. — Очень рад был познакомиться. Все мы рады.

– Взаимно. — Сказал Шпулер. — Мы все очень своевременно встретились, и очень важное дело сделали. Берегите себя, вы такие же редкие и замечательные, как и ваш летающий камень.

– И ты себя береги, эксперт. — Сказал ему Окурок, ожоги которого уже совсем не болели. — Спасибо за твои слова, друг. Пусть прошлое остается в прошлом.

– И будущее пусть всегда ждет нас в будущем! — Улыбнулся эльф, аккуратно пожимая руку гоблину.

Попрощавшись, Шпулер ушел вместе с освобожденными по берегу русла реки. Пираты пополнили запасы и собирались продолжать путь в сторону Четырех озер. Хоть что-то полезное для них во встрече с «Тьмой»-«Лучезаром» было — узнали правильное направление.

Небольшой белый, чуть сероватый, ворон топей помахал крыльями с дерева неподалеку и тоже полетел вглубь леса. Окурок проводил его взглядом, вспоминая о том вороне, который когда-то опускался к его двоюродному брату, когда они были на борту страшной «Тьмы», и о тех воронах топей, которых он потом попутно выпустил на рынке шрайков, когда часть команды «Громобоя» спасала остальную ее часть. Он не знал, долго ли живут вороны, и помнят ли они ‘не птиц’, с которыми пересекаются. Но, ему очень хотелось верить, что это был старый знакомый, который решил тоже помочь им сейчас. Потом он перевел взгляд на счастливую улыбающуюся Зи-Тек, смотрящую в облачное небо и подумал, что не будет заставлять ее переставать быть небесной пираткой, пока их камень еще летает, если уж небо для нее настолько важно. Кто знает, насколько это полетное счастье еще продлится.