Шрифт:
Дверь отворяется и на пороге появляется Морис.
– Достал? - Рафаэль выпускает ее из рук, Маша чувствует, что начинает тонуть. Хватает воздух, а темнота подступает, и от нее никуда не скрыться. Губ касается что-то холодное.
– Пей, - звучит как приказ.
Но у нее уже нет сил.
– Пей сейчас же.
Она делает глоток за глотком. Горько, отвратительно, настой каких-то жутких трав. Она выпивает его полностью до дна, как лекарство в детстве. И на это уходят все силы. Но кажется этого ее защитникам недостаточно. Она слышит булькающий звук, и к губам снова подносят чашку. В нос ударяет запах спиртного.
– Что это?
– Джин. Извини, мартини с шампанским не нашлось. Пей, - голос Рафаэля звучит напряженно.
И она послушно делает несколько глотков и понимает, что темнота отступает, уходит куда-то далеко.
Теперь ей просто хочется спать. И уже не страшно закрывать глаза. Беда миновала. Все страшное осталось позади. Теперь все будет хорошо.
И только какой-то голос изнутри подсказывает: хорошо не будет.
– 32-
Это был дешевый постоялый двор. Если бы они не так устали и не так нуждались в отдыхе, ни за что бы сюда не завернули. Но последние два дня выдались тяжелыми, погода была отвратительной, и требовалась передышка. Она поняла, что никакого отдыха не будет, уже когда за дверью послышался громкий топот. Едва успела набросить платок на плечи, и в комнату ввалились шестеро стражников, а следом за ними - немолодой господин с одутловатым лицом, вполне прилично одетый.
– Агнесса! - с порога начал он, - ты обвиняешься в колдовстве, и будешь сожжена. Ты наслала страшную болезнь на наш город, и, чтобы эта беда отступила, мы вынуждены воззвать к очищающему огню.
Градоначальник - угадала Агнесс. Она не знала его в лицо. И вообще они несколько часов назад появились в городке, но если ты видел одного из них, можешь считать, что видел всех. Напыщенный, уверенный в своей власти… Взгляд - вороватый, а еще тухлый запашок страха.
– Я в вашем городе провела один день, а болезнь свирепствует уже неделю. Ты знаешь, что я тут ни при чем.
– Сжечь ведьму - богоугодное дело, - скривив губы проговорил он.
– Убрать мусор с улиц и очистить сточные канавы - вот богоугодное дело, - хмыкнула Агнесса.
Градоначальник посмотрел на нее злющими глазами:
– Людям нужен козел отпущения, им станешь ты, разве не ясно?
Она сделала два шага к нему, и насмешливо посмотрела в глаза.
Стражники тут же взялись за оружие. Боятся. Это хорошо.
– А не боишься связываться с настоящей ведьмой? - ей не было страшно, лишь любопытно. - Это тебе не рыжих сельских девок жечь на потеху толпе.
– Я слышал, Агнесса, - кажется, градоначальник сам ошалевал от своей смелости, - ведьмы не слишком тебя жалуют. Даже ходил слушок, что никто из твоих чертовых подружек не расплачется, если вдруг с тобой что-то случится…
Агнесса сощурилась: мерзкие гадины, нашли возможность отомстить напоследок.
– Ты сам-то зачем сюда явился? Чтоб меня на костер оттащить, твое участие не требуется. Этих бы хватило.
Она усмехнулась про себя: знал бы ты, на что бы их хватило!
Глаза градоначальника загорелись, и она поняла: попала в цель. Он нервно сглотнул и пересохшими губами проговорил:
– Я хочу тебе предложить кое-что и кое-что получить взамен.
– Хочешь предложить мне жизнь?
Он усмехнулся:
– Ну нет. Живой из этого города ведьма не выйдет. Я хочу предложить тебе легкую смерть без пыточного зала. Ты же знаешь, какие у нас пыточные залы.
Агнесса знала. Желание задушить жирного борова тут же стало еще сильнее. Но она старалась сдерживаться.
– А еще, когда взойдешь на костер, у палача будет острый нож. Ты умрешь сразу, не мучаясь от огня, - продолжал он.
– И что же нужно тебе?
Градоначальник стал оглядываться: кажется, он не слишком верил, что ведьма так легко согласится.
– Не хочешь говорить при них, выстави их за дверь.
В заплывших глазках гостя метнулся ужас.
– Ты ведь не пришел бы сюда без амулетов, тебе нечего бояться.
Он еще какое-то время колебался, но наконец рявкнул солдатам:
– Вон! Ждите там!
Когда дверь за ними закрылась, он заговорил, торопливо и глотая слова: - Мне бы… Исцелить… Недуг… Такой…
Агнесса расхохоталась:
– Знаю я, какой у тебя недуг. Мужское бессилие.
– Так сможешь? - ее смех ему явно не понравился.