Шрифт:
– Она тоже была не похожа.
Маша прикрыла глаза, и перед ее внутренним взором открылась тесная лачужка, полная кисловатых запахов слежавшихся трав - незнакомых запахов, чужих и опасных. Амулеты кругом, колдовские знаки, значения которых она не понимала, и оттого они казались еще страшнее.
Все здесь было зловещим. Но не из-за этого разрывалось ее сердце на части. Она не вспоминала ни родителей, ни отчий дом, хотя, наверное, надо было вспомнить. Нет, перед глазами у нее была одна и та же улыбка. Украдкой сорванный поцелуй и жаркое обещание. Вместе! Обязательно вместе! Навсегда!
Рыжая женщина с глазами и повадками кошки зашла в лачугу, взяла ее за руку, приподняла подбородок, заглянула в глаза:
– Ты будешь очень сильной ведьмой. Я не думала, что земля вообще может родить такую, но ты есть, и было бы глупо тебя потерять.
– Я хочу домой. Вы меня не заставите, я не буду учиться, - маленькая Агнесса сжала зубы и зло сощурила глаза.
– В той дыре, в которой ты жила, о школах и не слышали, - с улыбкой сказала ведьма. - А если бы слышали, то, наверное, знали бы, что учителя в этих школах уверены: лучше всего науки постигаются при помощи розг. Но нам нет необходимости пороть наших учениц: кому нужна битая ведьма? - Женщина улыбалась, и от этой улыбки по жилам растекался ужас. - Нам такое не нужно. Ты сама попросишь обучить тебя науке.
– Ни за что! - выкрикнула девочка.
И только когда ведьма вышла из лачуги, она разрыдалась.
– Что это было? - Маша открыла глаза и начала оглядываться по сторонам.
– Ты ведь хотела узнать, какая она была. Вот ты и узнаешь. Начала узнавать…
Неплохо, конечно, но она хотела не только этого.
– А как снять проклятие? Ты расскажешь мне?
Что-то пролетело рядом и словно мягко коснулось ее щеки, и это прикосновение показалось ей знакомым, слишком знакомым.
– Обязательно, как только ты будешь к этому готова.
– А когда я буду…
Привидение не дослушало:
– Не то что я был не рад тебя здесь видеть, но тебе следует приходить сюда как можно реже. Все-таки невезение - это совсем не то, что тебе нужно. Ты сама поймешь, когда можно будет вернуться. Ступай!
Почему-то ей расхотелось задавать вопросы и спорить.
– Конечно, спасибо.
Маша вышла из библиотеки и, едва закрыв дверь, растянулась на грязном полу.
Кто бы сомневался!
– 30-
– Почему я не удивлен? - сильные руки подняли ее с пола.
И это было скорее хорошо, чем плохо. Когда тебе тотально не везет, пытаясь встать, можно заработать дополнительные травмы. Маша уже начинала подумывать о том, чтобы выбираться из темного коридора ползком. Но вряд ли это бы ее спасло. А учитывая проклятье, она наверняка бы встретила тут всех и сразу: ректора, Виолу, неприятную Мадлену, которая хоть и оставила ее в покое, но по такому случаю обязательно бы нарисовалась.
Так что твердая рука и крепкое плечо - это отлично. Если не учитывать, кому они принадлежат.
– Спасибо, Рафаэль, - сдержанно проговорила Маша.
– Действительно. Все так делают. Вообще если человеку сказать - не ввязывайся в неприятности, он сразу же пойдет в библиотеку, после которой неприятности - норма жизни.
– Не сразу, - буркнула Маша, - сначала я попросила тебя помочь.
Она видела, что недовольство Рафаэля все-таки ненастоящее. Взгляд, которым он ее окинул, был полон чего-то новенького.
Восхищение.
Надо же! До сих пор все, чего она могла ждать от Рафаэля, - это недовольство и подколки. А теперь он смотрел на нее так, будто она победила в чемпионате мира по футболу. Одна, без команды. Ну или сделала что-то еще столь же невероятное.
Ну конечно - она покорила библиотеку, овеянную страшными легендами. Совершила подвиг! А чтобы обратить на себя внимание их темнейшества, нужен не меньше, чем подвиг!
Обидно. Гораздо обиднее, чем должно быть.
– Как вообще ты туда попала и выбралась?
– Попала случайно, а выбралась…
Маша вспомнила, что обещала никому не говорить о том, какую сверхсложную загадку задало ей приведение. Вечная морока с этими тайнами! Человеку с плохой памятью в такое лучше вообще не ввязываться. Обязательно напутаешь, что можно говорить и кому, а что нельзя и тоже кому. А что кому-то надо было бы сказать, но нельзя потому что, эх… Лучше быть честной.
– Знаешь, я не могу тебе этого рассказать. Иначе… - Маша вздохнула.
Что же иначе будет? Она подведет вредное приведение? Пожалуй, что и так. Но вслух этого лучше не говорить.