– Хотите сказать, дорогой друг, ему нечего бояться в случае смерти вашей ученицы?

– В случае её смерти ответственность легла бы на дом Носферрату, таковы правила. Счастливчик был бы чист.

– И вы не стали бы мстить?

– Никто! Ни Носферрату, ни сам Лучано, не смогли бы остаться в стороне!
– чтобы унять поднявшийся ихор, пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, отвернувшись от бесстрастного ока Голема.
– Я несу ответственность перед Никодимом.

– Только ли это?
– Лилит прищурила длинные, подведенные черными стрелками, глаза.
– Вы же любите её, Яррист. Признайте.

Схватившись за резной столбик кровати, я сжал пальцы. Дерево жалобно хрустнуло, и я поспешно отдернул руку.

– Она… - я не мог подобрать слов.
– Наоми поразила меня в самое сердце. Она не такая, как остальные. Вы знаете, были и другие Ш’хины, но она…

– Ваша Лолита.

Я осекся. Хотел возразить, но понял, что спорить с Големом бесполезно. Она знает.

Покаянно склонив голову, я поцеловал ей руку.

– А вы можете больно жалить, очаровательная Лилит.

– Приношу извинения.

– Не стоит. Вы, как всегда, более проницательны, чем мне бы хотелось. Пока что отец не догадывается, но, смею предположить, мои чувства по отношению к его приемной дочери приведут старика в ярость.

Лилит звонко рассмеялась. Будто по мраморному полу рассыпали горсть хрустальных шариков.

– Какой вы, в сущности, наивный ребенок, Яррист Барбаросса!

– Я? Ребенок?
– я онемел от удивления.

– Неужели вы думаете, что Никодим, ваш отец, с самого начала не учитывал, что вы воспылаете к Ш’хине страстью? Ведь вы - тот, кто вы есть, и этого не изменить: - «И падут ниц ангелы, все, сколько их ни есть, перед светочем Ш’хины».

– Это совсем не то! Я… Простите, я не готов об этом говорить.
– сердце бухало где-то в животе, ладони вспотели.

…Онабылавсеголишьбазарнойплясуньей: маленькаяцыганкасзолотымикольцамивушах. Когдаявиделеё, душазаходиласьотсчастья.

Амита. Памятьмоя…

Внезапно я почувствовал себя опустошенным. Отчаявшимся. Все мои планы, все начинания ни к чему не приведут. Навалилась такая тяжесть, словно крылья, предназначенные для полета в горних высях, вдруг стали каменными, и потянули к земле. Казалось: выйти на самый высокий балкон, сделать шаг и… рухнуть в пропасть. Обрести долгожданный покой.

– Я подвел отца. Я её отпустил, и, если она погибнет…

– Зачем вы забрали у нее меч?
– голос хлестнул, как плеть.

– Я испугался! Господь свидетель, я… испугался. Она такая нежная, такая… Хрупкая! Длань Господа - не для неё.
– упав на колени, я еле сдержался, чтобы не заломить руки.
– Боже! Если б она не была той, кем является! Если б она была обычным человеком, земной женщиной!

– Ваша мать, благословенная Зарина, была обычной женщиной. И это не спасло её от Предназначения.

Поднявшись с колен, я добрался до кресла и рухнул в него, вытянув ноги. Но, через несколько секунд, представив, как я выгляжу со стороны, взял себя в руки. Архистратиг не может, упав на колени, заламывать руки. Не может проявить даже малейшую слабость. Не имеет права.

Поднявшись, я налил себе полный стакан скотча и выпил его, как воду. На мгновение мир раздвоился, но тут же встал на место. А жаль.

Демоны бы побрали эту каменную бабу. Всю печень выстригла.

– Скажу вам честно, прекрасная Лилит: я устал. За последний год я устал больше, чем за тридцать лет осады Ерушалайма. Бог мой, как тогда было просто! Я был рядовым рыцарем армии короля Филиппа Безобразного, выполнял приказы и ни о чем - решительно ни о чем, превышающем мои полномочия, не задумывался! Какое чудесное, прямо таки золотое было время…

– Вернемся к Ш’хине. Вы уверены, что ваши чувства не спровоцированы теми эманациями, что исходят…

…твояплясунья– неШ'хина, - сказалтогдаНикодим. Онапростая, ничем, кромекрасоты, непримечательнаядевочка. Тыошибся, сын. Тывлюблён, исветлюбвипринимаешьзаСветоч. Онапритягиваеттебясовсемпоинойпричине…

– Откудатызнаешь?
– ощерилсяя.
– Ведьтыеёдаженевидел!

– Язнаю. Верь.
– сказалотец.

– Хотите знать, не пробуждается ли она? Нет. Пока нет.

– Думаете, план Никодима может не сработать?

Как ни странно, вспышка паники помогла мне успокоиться. Тому, чему суждено случиться - случится. Мне же остается следовать Плану.