Зиновий Васильевич невольно поёжился, не сразу сообразив, откуда эта колючесть.

— Да не щуку ловить, — наконец догадался он, что встревожило Тишку. — Не щуку.

Маскируя от ребят и от Павлы Ивановны предмет Тишкиной тревоги, Зиновий Васильевич свёл разговор на щуку. Она за последние дни выросла у них в символ загадочности. То ею интересовалась Павла Ивановна, когда застала председателя на лугах по колено в воде, то Зиновий Васильевич сам взял напрокат её же загадку, когда Тишка набил карманы раковинами. Оба спрашивали о щуке, вкладывая в это свой потаённый смысл. И сейчас и Тишка, и Павла Ивановна не однозначно, а каждый по-своему расшифровали намёк председателя.

— Чего насмехаетесь? — укорил Зиновия Васильевича Тишка, объединив, конечно же, щуку с раковинами.

— Там трава-то получше этой, — задумалась Павла Ивановна, под щукой подразумевая тоже своё и сравнивая Полежаевскую осоку с густым травостоем Керети.

Зиновий Васильевич подмигнул Тишке — не выдам, мол, ты не трусь, — а сам через минуту и заставил парня насторожиться сильнее прежнего.

— Милые вы мои, — сказал он, обращаясь к ребятам. — Если вы на Кереть поедете, то это для меня будет как нежданно-негаданно откопанный клад.

И чего ему подвернулся под язык этот клад? Вот ведь не остановится, ходит по острию ножа. Тишка теперь и подмигивание принял, конечно, за желание председателя понасмешничать.

А тут ещё рассерьёзничавшийся Никола. Как это Зиновий Васильевич его-то сбросил со счёта? Услышав про клад, Никола под ногами толпы пролез вперёд.

— На Келети клада нет! — выпалил он.

— А я разве утверждаю, что есть? — растерялся Зиновий Васильевич.

— Да! Я не глухой, я слышал, вы звали за кладом. А там его нет! Сплосите у Тишки…

Тишка в два прыжка оказался посреди круга.

— Не мешай, когда взрослые разговаривают! — Он схватил упирающегося Николу за руку и потянул за собой.

— Ага, взлослые, — упорствовал Никола, — а сами — дети…

Тишка подтащил его к лошади:

— Давай я тебя на Ульяне прокачу…

— Я узе накатался.

— Ну, вот ленточку выплетай из гривы…

Зиновий Васильевич наигранно строго прикрикнул на Николу:

— Недисциплинированных отчислим из бригады! Пускай дома сидят, раз не умеют себя вести.

Никола сразу притих. И слава богу, никто не догадался, о каком кладе он говорил. Все приняли его взбрык за детский каприз.

— Голову, наверно, солнышком напекло, — забеспокоилась Павла Ивановна. — А так ведь он парнишечка послухмяный.

Она сграбастала Николу в охапку и понесла его в тень, под навес силосной ямы:

— Давай с тобой траву трамбовать.

Никола скосил глаза на Зиновия Васильевича. Зиновий Васильевич сердито нахмурился, и Никола, понурив голову, поплёлся за Павлой Ивановной по кругу вдоль сруба ямы, старательно приседая то на одну ногу, а то на другую.

— Слушай-ко, — шепнул он Павле Ивановне, шепнул так, что всем было слышно. — А клада и вплавду нет!

— Да, конечно, нет, — согласилась с ним Павла Ивановна. — Какой в наше время клад? Это раньше закапывали богатеи.

Никола успокоился, и у Зиновия Васильевича отлегло от сердца.

Конечно бы, в разглашении тайны, с которой носился Тишка, ничего страшного не было. Но Зиновий Васильевич опасался утратить доверие ребятишек. Мелочь, казалось бы, если б проговорился Никола о жемчуге. Ну, посмеялись бы ребята над неудачниками. Но для Зиновия Васильевича сегодня потерять доверие того же Тишки — это всё равно что клада лишиться. Да что для Зиновия Васильевича? Для всего колхоза! Сено-то будет есть не Зиновий Васильевич. А изобиженные на него ребятишки могут и заупрямиться, не поехать на Кереть. Так что с мелочами приходилось считаться…

Кереть ждала их за своим кладом.

Зиновий Васильевич понимал, что много техники туда не загонишь. Работает на «Беларуси» Витька Зотов, таскает косилку, а пресс-подборщик рулонный на Кереть уже не завезёшь: габариты другие — по ширине-то и подходящий, но высок больно, да и устройство сложное, собрать-разобрать не просто. Вот конные грабли можно туда переправить. Ну, и волокуши, конечно, — эта техника по нашим местам самая безотказная…

— Будем, ребята, на Керети сено грести, — объявил он, — Шалаш там поставим… Ночью костёр разведём…

Удочки прихватите с собой, форели на зорьке наловим, сварим ухи…

Шалаш и уха заинтриговали ребят. Они загомонили наперебой. И, ещё не дав согласия на поездку, завалили Зиновия Васильевича предложениями:

— Фонарики надо взять: ночью-то темно…

— Накомарники, ребята, берите.

— И соли… Рыбу-то солить надо…

Но в самый-то корень смотрел Тишка.

— А мы в одном шалаше не поместимся, — после некоторого раздумья объявил он.

— Так неужели мы, Тихон, двух не построим? — засмеялся Зиновий Васильевич. — Для таких-то орлов?