– Ирэ!

И кто-то злобно, с ярко выраженной паникой закричал:

– Дийе, уводи ее немедленно!

А потом тени с хохотом сгустились вокруг и утащили Ирэ в темноту.

Веки были словно налиты свинцом. Глаза жгло. Тело ломало от высокой температуры. Рядом слышался знакомый возмущенный голос, в котором проскакивало раздраженное шипение:

– Нет, ты действительно не думаешь своей головой! Ты убить ее что ли хотела?! Тебе было сказано - присматривать за ней. За пределы дерева не уходить! Или ты считаешь, мы просто так тебе этого говорили?!

– Но Смарагдус...
– жалобно заканючил второй голос.

– Что?! Дийе, ну неужели тебе ничего нельзя доверить?! Давно уже пора повзрослеть!

Послышался звук журчащей воды, и на лоб Ирэ опустилась прохладная влажная тряпка, резко и незнакомо пахнущая. А женщина тем временем продолжила:

– Она еще слишком уязвима! Мы не вытравили до конца ту гадость, что в ней сидит, а ты повела ее туда, где собралась вся община! Ну, ты же знаешь, что далеко не все в ладах с церковниками! А мы отправили в Аенбург письмо ее наставнику! И если она погибнет здесь - то придет конец нашему хрупкому соглашению с Церковью! И миру тоже придет конец! Ты осознаешь это?

Ее собеседница только громко и виновато сопела. Раздался тяжелый вдох:

– Дийе, я не разрешаю тебе больше здесь появляться...

– Нет, пожалуйста, - хрипло оторвалась Ирэ, с трудом разлепляя веки.
– Я сама ее попросила...

– А она должна была отказать!
– резко ответила женщина-змея. Дийе стояла за спиной сидящей у кровати ведьмы, прижав уши и виновато буравя глазами пол. Еще раз тяжело вздохнув, Смарагдус проговорила:

– Ирэ, послушай, тот яд, что остался в тебе после темной души... Он забрал бы тебя с собой. Я прошу тебя, оставайся в постели, пока не закончиться лечение. Здесь тоже опасно, есть некоторые... Недружелюбно настроенные к инквизиторам личности, которые воспользуются тем, что в тебе сидит тьма. Как только мы выведем остатки яда, тебя проводят к Верховной 89ведьме, на совет Старших. Где мы ответим, если и не на все твои вопросы, то на большую часть уж точно. А пока потерпи.

Смерив взглядом сопящую рыжую ведьмочку, Смарагдус поднялась и покинула комнату, поманив Дийе за собой.

Ирэ осталась одна, зависнув где-то между бредом и явью.

Неделя была невыносимо тяжелой. Выжигающее нутро снадобье. Обработка затягивающейся и отчаянно зудящей раны на бедре. И вынужденное одиночество. Ирэ часто подходила к окну и наблюдала за сидящей на площадке фигуркой с рыжими встрепанными волосами. Дийе приходила каждый день, вскакивая при приближении Старших ведьм, и удрученно опускаясь на место под серьезным взглядом ярко-зеленых глаз Смарагдус.

На восьмой день зеленоглазая пришла одна, без волчицы и без отвара. Внимательно осмотрела затянувшийся малиновый рубец на бедре, удовлетворенно хмыкнула и вышла. И спустя мгновение в комнату залетел рыжий, оглушительно звонкий вихрь:

– Ирэ, наконец, ты поправилась! Поздравляю! Я так рада!

Инквизитор тепло улыбнулась, наблюдая за мечущейся от полноты чувств приятельницей.

Немного успокоившись, Дийе опустилась на стул, поджав под себя ногу:

– Сегодня соберется совет Старших ведьм. И Верховная ответит на часть твоих вопросов. Судя по всему, что-то назревает, - тихо и взволнованно проговорила она. Ирэ серьезно кивнула.
– Тебе необходимо время, чтобы продумать вопросы?

– Нет, я не забывала о них ни на миг, - покачала головой Ирэ.
– Расскажи мне лучше, что происходило в эти дни.

И Дийе приступила к разбавленному выраженной жестикуляцией и забавными демонстрациями рассказу о жизни в поселении ведьм. Сумерки постепенно сгущались в комнате, а маленькое солнышко под потолком разгоралось все ярче:

– Тебе влетело?
– Ирэ кивнула на плавающий в воздухе фонарик.

– Ну, - Дийе поскребла переносицу. Она всегда так делала, когда начинала слегка смущаться.
– Вообще нет, все были озабочены случившимся с тобой на празднике. А потом уже Смарагдус выловила меня на следующий день и усадила за обновление фонарей.

Потом хитро стрельнула на инквизитора глазками:

– Зато теперь я могу их брать, когда захочу, а другим придется повозиться!

Ирэ улыбнулась. Она соскучилась по этой вечно неунывающей ведьме. Дверь с тихим скрипом приоткрылась, и в комнату заглянула Цинис:

– Совет Старших готов принять тебя, инквизитор. Пойдем.

Деревья с домиками проплывали мимо, один мост сменялся другим, и вот уже они стоят напротив огромного старого дуба невероятной толщины. Узкий длинный мостик уходил вглубь расщелины в коре. Внутри ствола оказалось светлое, но торжественно мрачное помещение. На вырезанных прямо в стене подобиях тронов восседали шестеро ведьм. Цинис заняла оставшееся свободное место и заговорила:

– Совет Старейших приветствует тебя, юная инквизитор. Но говорить будет Верховная ведьма, - и пепельноволосая замолчала. Остальные тоже не произносили ни слова, взирая на Ирэ со своих мест.

С противоположной стороны помещения что-то шевельнулось, и сквозь древесину проступила фигура вросшей наполовину в дерево женщины.

– Подойди ближе, юная инквизитор, - тихо прошелестела Верховная ведьма. Ирэ приблизилась, рассматривая покрытое глубокими морщинами лицо, побледневшие от старости золотистые глаза. На длинных волчих ушах преобладала седая шерсть. Инквизитор открыла рот для ответного приветствия и собираясь задать первый из череды вопросов, но древняя ведьма заговорила вновь: