Признаюсь, что близость мужчины тоже была приятной. Он обнимал меня нежно, а от запаха мужских духов немного кружилась голова. Снова невольно вспомнила вчерашнее неловкое происшествие. Как же он целовал меня! Я даже испугалась, когда осознала, что хочу повторения поцелуя! Я, правда, хотела. И дело теперь вовсе не в любовных чарах...

– Прости за вчерашнее, - вдруг прошептал Шон, опаляя своим дыханием.

Я вздохнула и прижалась щекой к его плечу. Как же хорошо и спокойно. Такой Шон мне нравится гораздо больше. Когда нет его привычного холода, строгости. Будто у него внутри есть волшебный переключатель...

Какая же песня замечательная! Жаль, что она кончается, а, значит, кончается и волшебство между нами. Шон отстранился и посмотрел на меня, продолжая обнимать. Вновь зазвучала энергичная музыка, романтичные парочки распались и отдались совсем другим танцам. Я же, как завороженная, наблюдала за синими искрами...

Шон вздрогнул, полез в карман пиджака и достал коммуникатор.

– Лукас зовет, пора, - сказал он, склонившись близко-близко.

Волшебство рассеялось.

В тот вечер мы поймали двоих доппельгангеров.

 9

Одного доппельгангера на вечеринке я убила сама. Мы с сэйвирами шли по коридору и услышали женские крики в одной из аудиторий. Оказалось, несколько девушек-первокурсниц решили отделиться от общей компании и устроить собственный праздник, организовав стол с ассортиментом спиртного, которое в институте, разумеется, запрещено. Один из студентов оказался двойником и всех распугал. Девушки мигом протрезвели, и визжащей толпой ретировались за дверь, едва не затоптав нас. Их с воем преследовало огромная фигура, будто сотканная из тумана, с широко-раскрытой пастью. Пока мужчины успокаивали орущих и плачущих девушек, я привычными отточенными движениями успокоила разбушевавшегося дварка.

Когда все закончилось, оказалось, что жертвы доппельгангера вовсе не сбежали в ужасе, а перестали орать и теперь изо всех сил пытались заигрывать с моими сэйвирами. Те, казалось, немного растерялись от напора шести разодетых молоденьких красоток. Да уж, храбрые борцы с дварками как-то растеряли всю свою храбрость. И вот уже мужчины мило улыбаются в ответ и с готовностью отвечают на щебетание девиц. "А вы, правда, сэйвиры?", "А где ваша форма?", "А у вас есть девушка?". Последний вопрос меня добил, и я решительно разогнала немного нетрезвую толпу, взяла своих мужчин под руки и увела подальше. Вот так служащие Протектората одним ударом убили двух зайцев: и непосредственную работу выполнили, изловив доппельгангера, и профилактическую работу провели среди студентов против пьянства.

– Я уже и забыл, какими веселыми могут быть студенческие годы, - сказал Шон, когда мы, наконец, вышли на воздух.

– Да уж, я отвык уже от женского внимания, - заметил Лукас.
– Оказывается, очень приятно!

Мужчины еще обменялись несколькими шуточками.

– Перестаньте уже, - оборвала я их веселье.
– Разошлись, ловеласы.

– Ну что ты, Арианна, с тобой никто не сравнится, - заявил блондин и приобнял меня за плечи. Тут же с другой стороны меня притянул к себе брюнет.

– Конечно, ты ведь единственная у нас, - с усмешкой проговорил он.

– Да ладно, признайтесь честно, что не одной юбки не пропускаете! Наверняка, ведь девушки так и вешаются.

– Ну, не буду отрицать, - ответил Лукас.
– Девчонки всегда были без ума от меня. А ты, Шон, чем похвастаешься?

– Я всегда был звездой, и в школе, и в Академии, - самодовольно заявил Доусон.
– Что совсем неудивительно.

Я вырвалась из захвата сэйвиров и скрестила руки на груди.

– А меня, чтоб вы знали, даже приворожить пытались!
– объявила я, не зная, какими еще успехами у противоположного пола могу похвастаться. Впрочем, Шон-то уж точно знал эту историю. Он как-то странно посмотрел на меня, будто вспоминая в подробностях вчерашний вечер. &##x44c;x418; зачем тол&##x432;x44c;ко ляпнула? Теперь он реш#x438;38;т, я без конца думаю об этом и не могу выкинуть из головы. А Лукас, напротив, очень заинтересовался этой историей. Я рассказала ему сильно сокращенную версию. Барт пришел, дал мне заколдованные конфеты, но явился спаситель-Шон, распознал чары и тут же вытянул из меня их. Доусон с готовностью все подтвердил. Мы еще пару раз обошли здания институт а и территорию, а потом мужчины проводили меня домой.

Служба шла своим чередом. Я уже полностью освоилась в Протекторате и чувствовала себя, как дома. Да и сэйвиры стали мне, как родные. Командира Моргана Страйта я воспринимала как старшего мудрого наставника, способного решить любую проблему. Ирвинг немного напоминал мне покойного отца разве, что мистер Джонс был более открытым и общительным. Мне очень нравилось слушать его истории. За годы службы он побывал в разных городах и даже за щитом, поэтому мог рассказать массу интересного.

Лукас тоже стал для меня родным человеком. Общаться с ним было сплошным удовольствием. Я не чувствовала никой неловкости, даже если он проявлял знаки внимания. Но меня беспокоило, что я не могу представить, что мы с ним станем парой по-настоящему. Он мне нравился, очень, но я не уверена, что именно такие чувства приводят к любви. Мне так не хотелось рушить нашу дружбу чем-то большим. Может, просто мне не хватало опыта в подобных делах. А еще ни одно воспоминание о проведенном с Лукасом времени не вызывало во мне таких эмоций, как всего пара эпизодов с Доусоном, от воспоминаний о которых мурашки бежали по коже.