Вопрос оказался правильным.

Ответ — жутким.

— Мой отец… Он… Он мертв, — с каменным лицом огорошил всех нас Тор.

На несколько секунд, показавшихся вечностью, в лаборатории воцарилось зловещее молчание.

— О Господи, как ты? — Первой очнулась Джейн, и её реакция ожидаемо относилась к Тору.

Он ничего не ответил. Ответа и не требовалось.

— Кто это был? — Голос Старка настолько изменился, что я с трудом узнала его. Оказалось, в характере плейбоя и миллионера стали было не меньше, чем наносной придурковатости. Хотя логично — иначе он бы никогда не стал тем, кем стал…

Я думала, что испугаться сильнее уже не могу.

Оказалось — вполне.

Тор произнёс в ответ лишь одно слово:

— Локи.

И в этот момент окно схлопнулось.

— Ну мерзавец!!! — С яростью прорычал Кэп, зарядив кулаком по стене. — Ушлый, однако!

Я невольно обвела взглядом остальных, ожидая встретить повсюду волну ненависти, не зная, что делать, защищать Локи, очевидно, не имело смысла, а слушать, как все эти неплохие, в сущности, люди выливают на любимого Бога Миражей тонну дерьма… Я понимала, что не выдержу.

Но я ошиблась.

В комнате властвовал шок. Он был даже сильнее возмущения. И я окончательно убедилась, что от меня скрыли что-то очень существенное.

— Кто бы мог подумать, что всё разрешится… таким образом, — наконец покачал головой Старк, подтверждая мою гипотезу. — Я ожидал любого развития событий… Кроме такого.

— Он нашел самый радикальный способ себя обезопасить, однако, — Нат тоже выглядела… впечатленной. — Но в кои-то веки…

— …Это кстати, — завершил её мысль Клинт.

— Потому что теперь ничто не мешает вам дорабатывать адскую машину Джейн? — Недоуменно спросила я… И вдруг поняла, что все без исключения Мстители уставились на меня.

— Нет… Потому что вчера… — Начал говорить Стив, но запнулся, и за него продолжила Наташа:

— Вчера Тор… принёс… передал приказ Одина, с которым мы не могли согласиться. Он шёл вразрез с нашими предложениями о чести и справедливости, и мы четыре часа спорили о том, насколько возможно отказать Всеотцу и чем нам грозит неповиновение…

— Ну же, скажи ей уже, всё равно узнает! — С какой-то странной интонацией поторопил её Тони. Бросив взгляд на него, я вновь растерянно уставилась на шпионку. Наконец с абсолютно каменным лицом она произнесла:

— Вчера Один приказал Тору привести тебя к нему. В качестве наживки для поимки Локи.

====== 55) Последняя битва ======

Если встретил зверя — убей;

А убить не можешь — не тронь,

Ибо кто прошел сквозь огонь,

Тот уже во сто крат сильней…

Тот, кто видел однажды тьму,

Никогда не поверит в свет.

Всё, что свято, сошло на нет,

И глаза не солгут ему…

Последнее Испытание, «Те глаза»

Они с Одином встретились на Биврёсте. В этом было нечто символическое: оба с первой секунды знали, что другой не отступит. Пути назад или в обход уже просто не было, да и мог ли он быть? Локи не таился, вызывая Радужный мост, Хеймдалль знал, кто стучится «домой»… Но открыл.

— Ну здравствуй… Локи.

Слово «сын» всё же не прозвучало. Что ж, Локи и не ждал теплого приёма. В ответ он промолчал, сохраняя отстранённо-вежливое выражение лица.

— Зачем ты явился? — Не дождавшись реакции, продолжил «диалог» Один, лично, без охраны выступивший бывшему сыну наперерез.

— Я пришел договориться, — бесстрастное лицо Локи, как и его голос, не отразили ни одной эмоции, оставаясь абсолютно равнодушными, что ещё больше походило на издевательское пренебрежение в глазах Одина.

— Да? И ты думаешь, что я пойду на сделку с преступником, неоднократно предавшим не только моё доверие, но и всех Девяти миров? — Раздражённо, даже с лёгкими нотками угрозы отчеканил Всеотец, презрительно прищурившись.

— Ты прекрасно знаешь, что я никого не предавал, — отмахнулся Локи и вкрадчиво продолжил, делая ещё один шаг навстречу «отцу». — Более того, в твоё отсутствие мне удалось сохранить в Асгарде мир и порядок, как и полагается достойному правителю… Коим я являлся по праву рождения, пока ТЫ не решил, что мне суждено стать орудием твоих честолюбивых замыслов!

— По праву рождения ты был уродом, — да, Один умел быть жестоким, — никчемным полукровкой, которого бросили на произвол судьбы собственные родители, оставив замерзать.