– Будешь молчать, мои люди забьют тебя до смерти. – Ледяной блеск в глазах женщины говорил, что она выполнит свою угрозу, не задумываясь.

Андрей лежал на боку, из разбитого носа текла кровь и тут же впитывалась в песок. Он решил не подниматься, зачем доставлять им радость свалить его еще раз. В голове шумело, и во всем теле чувствовалась тяжесть и ватность. Еще пара таких ударов и мне конец, эта мысль, забравшись, уже не покидала его голову.

Перед его глазами нога, обутая в кожаный сапог, замахнулась для удара.

– Ее здесь нет. – Он выкрикнул первое, что пришло в голову, лишь бы остановить удар.

Дори подняла руку, и боец остановил уже занесенную ногу.

– И где же она? – Женщина присела на корточки рядом с лежащим парнем.

– Она осталась в Бельдеруне. – Андрей пытался с ходу придумать хоть что-нибудь.

– Зачем? – Дори неожиданно проявила терпение.

– Хочет отомстить тому, кто продал ее в рабство. – Как Андрею пришла в голову эта мысль, он так и не понял, наверное, прочел ее в переполненных жаждой мести глазах воровки.

Женщина повернула к себе лицо парня и впилась в него взглядом. Андрей завороженно смотрел в ее глаза и старался ни о чем не думать.

Видимо то, что она увидела, ее удовлетворило.

– Где она там?

– В доме Оливии. – Это было единственное место, которое он знал.

– Он охраняется?

– Это большой, богатый дом.

Дори поднялась и задумчиво прошлась взад и вперед.

Андрей видел лишь изящные замшевые сапоги, украшенные вышивкой из бисера.

– Поедешь со мной в Бельдерун. – Женщина остановилась, придя к какому-то решению.

– Зачем? – Вопрос сорвался автоматически.

Дори посмотрела вниз на свою жертву, и ее губы растянулись в усмешку.

– Может, ты хочешь дождаться Субедея? Ему не терпится пообщаться с тобой.

– В Бельдерун, так в Бельдерун, как скажешь. – Андрей содрогнулся только от одной мысли о встрече.

–

Флиган сидел в углу палатки, зашивая свою порванную рубаху, и старался не обращать внимания на маячившую перед ним Тайю.

– Нет, ну ты скажи. – Девушка повернулась к старику. – Куда он мог подеваться? Подумаешь, обиделся.

– А было на что? – Поинтересовался Флиган.

– Честно говоря, да. – Тайя опять принялась нервно мерить пространство шатра. – Я назвала его трусом.

– Ну что же вы так неаккуратно-то, милая девушка, помягче как-то надо с нами, мужчинами. – Старый слуга усмехнулся. – Тем более юноша далеко не трус.

– Да знаю я. – Тайя всплеснула руками. – По глупости сорвалось, а он обиделся и убежал. Сейчас уже вечер, ливень хлещет, а его нет. Где он может быть?

– А почему ты так волнуешься, что может случиться с ним в лагере Торгешхана?

– Да, мало ли. – Попыталась увильнуть девушка. – Может, поссорился с кем и его избили, а может, напился и лежит сейчас в канаве под дождем.

– На него непохоже. – Усмехнулся Флиган – Хотя я, может, чего не знаю.

– Есть кое-что. – Тайя уселась на сложенные в углу тюки и напряженно уставилась в пустоту.

Слуга отложил свое шитье и подошел к девушке.

– Для всех будет лучше, если ты расскажешь всю правду.

Тайя встретила требовательный взгляд Флигана и, наконец, решилась.

– Здесь в лагере мы встретили человека, от которого мы сбежали. По букве закона, мы до сих пор его рабы, и не просто рабы, а взбунтовавшиеся и убившие его сыновей, рабы. По всем законам нам полагается смерть, понимаешь, теперь, почему я не торопилась рассказывать об этом. Мы уже встречали его здесь, и он нас не узнал. Я решила, что мы достаточно хорошо замаскировались и можно не волноваться, но теперь, когда Андрей пропал, меня мучают сомнения.

– Кто он?

– Сотник Торгешхана Субедей.

Флиган задумался и затеребил седую бороду.

– Это непростительное легкомыслие, милая дама. Надо искать вашего друга и как можно скорее. Что-то мне не верится в случайность.

– Точно. – Тайя вскочила и бросилась к выходу.

– Подожди, сумасшедшая. – Старик остановил ее у самого входа. – Надо посоветоваться с Оливией, она женщина умная. Надо выработать хоть какой-то план, лучше нее с этим никто не справится.

–

Несмотря на ливень, в шатре у Мелисаны было сухо и натоплено. Жарко краснели в очаге раскаленные угли, а по краям стояли два светильника, воскуряя аромат благовоний. Сама Мелисана лежала обнаженной на одеяле из лисьих шкур, подставляя свое тело под ласкающие руки Эшфора.