Мэтт вроде бы что-то еще спрашивает, но я словно оглохла и ослепла. Вспышка! И надежда вновь возвращается. Хочется кричать, плакать, тормошить эту девицу, разнести здесь все, но добиться правды. Все эти мысли мелькают в голове за тысячные секунды, и когда я открываю глаза, то я вновь спокойна, во всяком случае, стараюсь это показать.

– Йен сказал, поедут на разведку сегодня. Посмотрят, там он еще или нет. Вроде как, вдесятером. Не меньше.

Мэтт бурчит что-то в ответ. Я не могу понять и подбираюсь ближе, совершенно не обращая внимания на свои обязанности и тут же, как назло, получаю замечание.

– Эй, новенькая! Долго отдыхать будешь?
– кричит мне коренастая женщина в темном платке.

– Простите, задумалась.

– Задумалась она! Обязательно скажу все Йену!

Я не ответила, разом забыв о ней. Мэтт покосился на меня и прикусил губу. Явно, думает о том же, что и я.

– Спасибо тебе. С тобой интересно поболтать, - улыбается Мэтт, а девушка явно краснеет.

– Слышала?

– Еще бы!

Мы идем домой с одной порцией еды на двоих. Та женщина действительно не бросает слов на ветер. Но мне, честно говоря, плевать.

– Как нам быть?

– Я хочу выйти отсюда и сама все проверить.

Мэтт тяжело вздыхает и, морщась, чешет голову. Мы как раз поворачиваем, когда мимо проходят Йен с группой мужчин. За плечами у них ружья, я замечаю ножи и еще какие-то палки. Зачем все это?

– Мэтт..., - я дергаю парня за рукав, умоляя сделать хоть что-то, но он так же как и я, растерянно, смотрит на удаляющуюся группу людей.

– Тихо, Алекс! Я пойду с тобой, успокойся, - Мэтт шепчет мне на ухо, хотя нас никто не может услышать.

– Как?

– Подожди, давай дойдем до дома, и я все расскажу.

Чувствуя, что время убегает, и мы теряем драгоценные секунды, я начинаю торопиться. Скорее. Скорее! Мэтт едва успевает за мной. Едва дверь закрывается за нами, как я набрасываюсь на парня.

– Я пойду к Анне и скажу, что ухожу. Они обещали, что никто не будет мешать. Я вправе уйти в любой момент!

– Тихо, Александра!

Мэтт осторожно (и от этого я бешусь еще сильнее) ставит коробку с едой на стол и куда-то уходит. Я слышу, как он движется от комнаты к комнате, заглядывает в ванную и даже выходит через заднюю дверь. Наконец, он возвращается через минуты-часы, а я уже не могу найти себе места.

– Что ты творишь?!

– Ты же знаешь, у нас двери всегда открыты. Просто проверял. Мало ли.

Я тут же сдуваюсь, стесняясь своего гнева и раздражения.

– Разве так не у всех здесь? Идиллия и доверие.

Мэтт хмыкает.

– Нет, только у новеньких. То есть у нас. Тебе бы не помешало больше общаться с людьми.

Я вновь чувствую себя неловко и глупо. А я думала о нем, как о несмышлёном ребенке и боялась оставить одного.

– Сядь, - спокойно говорит Мэтт и сам усаживается за стол, раскрывает коробку с едой и протягивает мне кусочек еще теплого пирога.

Подавив волну вроде бы уже улегшегося раздражения, я присела и приняла еду, которую не заслужила.

– Пока ты ешь, слушай, что я думаю. Во-первых, этот сантеллит не обязательно Алекс. Хочешь верь, хочешь нет, но далеко не все в этом мире крутится только вокруг него. И, - Мэтт поднял руку, заметив мое возмущение, - и если бы он тебя видел в последнее время, я уверен, что он испытал бы лишь жалость, а то и отвращение.

– Мэтт, что ты ..., - я положила так и не откусанный пирог, просто потому что сейчас кусок в горло не лез.

– Я говорю правду. Имей храбрость ее услышать. Помнится, ты ведь тоже раньше говорила мне только правду. Вспомни свои слова, как ты советовала мне действительно нужные вещи. И посмотри на себя! Какой ты стала!

– Это к делу не относится, - я начала злиться, - мы теряем время!

– Во-вторых, - Мэтт невозмутимо продолжил, словно не замечая моего состояния, - ты сомневаешься в умственных способностях Алекса?

– С чего ты взял?

Мэтт демонстративно закатил глаза.

– Неужели ты думаешь, что находясь так близко к человеческому городу, неизвестному ему месту, он будет на глазах у всех перетаскивать тяжелые глыбы? А если и будет, то без хорошо продуманного плана? Вспомни, как он перестраховывался, когда мы находили какое-нибудь убежище. Было видно и так, что место пустое, ни единой живой души, но он всегда обходил его, проверял. Так что, я бы не волновался.

Я, признаюсь, опешила.

– И в кого ты такой умный?

Мэтт улыбнулся и вновь подвинул мне еду.

– Ешь, иначе никуда не пойдем.

– О чем ты? Я думала, ты убеждаешь меня остаться.

– Я не такой равнодушный как ты. Алекс для меня тоже не чужой, и я хочу убедиться, что это не он. Но если не поешь, мы никуда не пойдем, а я знаю небольшой лаз, по которому молодежь обычно убегает по ночам.

– Правда!?

– Ешь давай.

Ну и ну! Не зная даже, что и думать, я принялась за еду. Как бы то ни было, а именно здесь, в Эдеме, я вспомнила, что такое настоящий обед. Горячая вкусная похлебка или пироги, да даже хлеб, вкус которого я давным-давно забыла. Все здесь говорило о доме, но ...