Помню, как, однажды, меня вызвал к себе в кабинет начальник учебного отдела полковник Таратута П.В. и начал склонять про слабую учебу курсантов по дисциплине общая тактика. Я ответил, что оба, закрепленные за мной учебные взвода, по успеваемости, занимают 1-е и 2-е места в батальоне. Какие, мол, претензии к обучению курсантов в мою сторону? Не к чему было придраться, так он начал о другом: "Лучше бы ваши, Николай Николаевич, два учебных взвода учились слабо, а остальные десять учебных взводов батальона учились бы на "хорошо" и "отлично", я бы к вам не имел никаких претензий", - сказал начальник учебного отдела. Я отвечал, что с преподавателями мной ведется методическая работа, но у отдельных преподавателей не достаточно высокий профессионализм, хотя педагогический стаж не менее 4-х лет у каждого. И вопросы повышения профессионального мастерства преподавателей решаются не только предметно-методической комиссией, но кафедрой и в системе всего училища. Я понял, что это была очередная придирка. Хотя учеба учебных взводов на нашем курсе была ровная. Ведь я постоянно анализировал текущую учебу курсантов учебных взводов по нашей дисциплине за каждый месяц, определял их места по успеваемости. Средний балл лучшего учебного взвода по успеваемости отличался на несколько десятых балла от занявшего последнее место. Например, средний балл за месяц учебного взвода (1/4 роты), занявшего 1-е место составлял 4,5 балла, худший результат одного из учебных взводов составлял 3,8 или 3,9 балла. Приходилось учитывать даже сотые баллов для точного определения мест.

Необычное событие случилось на кафедре в октябре 1986 года.

В один из будних дней октября 1986 года начальник кафедры ОВД полковник Сажнев Ю.П. дал команду в 16.00 собраться всем преподавателям в специализированном классе кафедры. В указанное время собрались все офицеры-преподаватели. Все сидели в классе и ожидали начальника. В класс зашли: начальник кафедры полковник Сажнев Ю.П., начальник учебного отдела полковник Таратута П.В. и начальник пограничного училища генерал-лейтенант Карпов.

Ко всем офицерам кафедры обратился начальник училища. Он сказал, что на имя командования училища пришло анонимное письмо-жалоба на начальника кафедры. Это письмо написал кто-то из преподавателей кафедры, подписи под ним не было. Начальник училища начал по пунктам зачитывать и обращаться к офицерам, спрашивая: "Было ли это?". Там в письме зачитывались и конкретные решения начальника кафедры, трактующиеся автором письма, как надуманные и нецелесообразные, никакими приказами не обосновывающиеся. В письме зачитывались бесцельные и излишние ночевки курсантов в поле и т. д. Начальник кафедры весь был красный и возмущенный.

По отдельным выдержкам фраз из письма, я узнавал словесные фразы подполковника Аношкина В.П., которые слышались от него среди моих преподавателей на занятиях в поле. Слушая эти выдержки, я поглядывал на впереди сидящего подполковника Аношкина В.П. Что я видел? Уши и шея у него были красные, как у рака после варения. После окончания чтения письма, автор не выявился. Конечно, у каждого офицера остался неприятный осадок после этого совещания с участием начальника училища.

Я и другие офицеры замечали, что в отношениях начальника кафедры и начальника учебного отдела были какие-то трения. Начальник кафедры часто делал замечания подполковнику Аношкину В.П. в отношении ношения формы одежды, о его излишних разговорах вне кафедры.

На совещании старших преподавателей нам начальник кафедры говорил: "Я догадываюсь, кто написал это письмо!". Он, видать, думал, что это письмо написал подполковник Науменко В.А., кандидат военных наук, так как начальник кафедры его частенько взбучивал и склонял, что у него нет той отдачи в работе, которая должна быть присуща кандидату военных наук. Так, молча, и думали многие преподаватели кафедры. Я свое мнение не стал высказывать начальнику кафедры и на это были веские причины - чтобы ко мне еще больше не придирался начальник учебного отдела.

Из этого чтения письма я понял истинный замысел всей этой затеи, а именно: за этим письмом стоял сговор двух будущих сватов. Потому что, если бы подполковник Науменко В.А. написал письмо-жалобу, то он бы его отослал в Главное управление Пограничных войск, в Москву. Он в Москве заканчивал адъюнктуру, знал там многих офицеров с Главного управления ПВ. Поэтому, если бы он писал жалобу, то скорее всего отослал бы в Москву. А это был бы сильный резонанс: прислали бы комиссию для разбирательства с Москвы. А тут письмо-жалоба отправлена была на имя командования училища: чтобы мусор полетел не дальше забора пограничного училища. Вот в этом и идея сговора была. Поэтому, больше всего, письмо-жалобу на имя командования училища написал подполковник Аношкин В.П., заранее согласовав с полковником Таратута П.В.

Да, на нашей кафедре был сложный коллектив, не то что коллектив кафедры службы и тактики пограничных войск. Там преподавательский состав формировался в основном из офицеров, прошедших службу на должностях начальников штабов и начальников отрядов, переведенных в училище по состоянию здоровья или по каким-то другим причинам, снятых с этих должностей. Они были в высоких званиях подполковников и полковников, им уже ни к чему был карьерный рост, они просто дослуживали свои сроки. Поэтому там не было таких интриг, как на нашей кафедре, где преподавателями были, в большинстве своем, молодые офицеры: капитаны, майоры, которые хотели, расталкивая остальных локтями, продвинуться на должность старшего преподавателя и воссесть на полковничью должность. В этом и была конкурентная борьба с использованием недозволенных приемов.

Тяжело было соревноваться офицерам - выходцам из рабоче-крестьянской среды. Хорошо было тем, кто за собой имел широкую спину: имел дядю или отца генералов, полковников-пограничников, или руководящих работников КГБ. Да, мы все были в одной военной форме, носили зеленые фуражки. На лбу не написано из какой ты среды выходец. Но в отделе кадров хранились личные дела на каждого офицера. Каждый начальник (начальник кафедры) мог зайти в отдел кадров, взять личное дело любого офицера кафедры и ознакомиться с послужным списком вновь прибывшего офицера, почитать его автобиографию, ознакомиться с родными и строить свои взаимоотношения, и знать: на кого можно смело наседать, так как он не имеет никакого защитного иммунитета, а в обращении с таким-то - нужно быть осторожным.