— В озеро бегал купаться, — хмуро пояснил кузнец.

Ясненько, простуда. Я пощупала горячий лоб, слабый пульс.

— Давно лежит? — не отвлекаясь от диагностики уточнила я.

— Три дня, — всхлипнула женщина.

— Приготовьте прохладное питье и еду, — попросила я, а после распахнула окно и легким мановением руки заставила свежий воздух пронестись по комнате, избавляясь от духоты. Убрала пуховое одеяло с и без того одетого по-зимнему тепло ребенка. Когда вернулась мать с кувшином морса и котелком холодной картошки, я стала рассказывать: — Когда ребенок нагревается, его надо охладить, а не закутывать. Если он бегал, нужно занять чем-нибудь спокойным, проветрить все. Его самого можно потеплее одеть, а вот накрывать нельзя. И горячим кормить нельзя. Сейчас я немного охлажу его магией, а дальше вы сами, — положив ладонь на лоб мальчишки, я провела ей до его стоп, остужая тело и заодно немного подлечивая, чтобы наверняка, — через часок он очнется, сразу накормите-напоите и искупайте в теплой воде.

Кивнув, женщина снова заняла свой пост у постели сына, а меня кузнец увел обратно в свое дымное жаркое царство.

— Ну, показывай, что там у тебя с мечом, — мужчина явно был доволен. Я извлекла из небольшой, но магически растянутой изнутри сумки клинок в ножнах. — Ты его что, у трупа отняла? — пренебрежительно фыркнул брюнет.

— Ну, вообще-то, да, — я смущенно улыбнулась изумленному здоровяку, — ну, зачем зомби меч?

— Эх, ты, ведьма… — вздохнув, он отвернулся к широким полкам, прибитым к стене. — Держи.

— Нет, он же очень дорогой! — я даже попятилась от простенького, но добротного нового меча, вскинув руки в отрицательном жесте.

— Ну, будем считать, что твой хлам я перекую и продам, плюс оплата за лечение, — усмехнулся Римар, — бери давай!

— Вот спасибо… — Я благоговейно приняла стоящий не меньше пяти-шести золотых клинок в простых кожаных ножнах и с удобной рифленой рукоятью.

— Это тебе спасибо, — погладив меня по голове, кузнец взялся за молот и вынул из горна ярко-алую от жара заготовку.

Оставив мужчину за работой, я по пути в таверну запихала обнову в сумку, сияя радостью. Эх, как удачно получилось-то!

Заказав себе легкий и недорогой завтрак, я быстренько его умяла, попрощалась с трактирщиком, все так же не обратившим на меня внимание, и продолжила свой путь. Снова на север…

========== Долгожданное приобретение ==========

Вблизи столицы нежити не водилось, как и злобной нечисти, поэтому я передвигалась спокойно даже вечером и ранним утром, правда, меч все же держала под рукой, приладив ножны к спине ремнями, которые остались у меня от старого оружия, правда, пришлось немного повозиться — у этого клинка лезвие уже и немного длиннее. Правда, по весу он почти такой же, а к длине я быстро приноровилась. Качество металла тоже отличалось — вечером мне пришлось варварски использовать созданное убивать оружие для разделения сухого ствола деревца на полешки, так оно не то, что зазубринами не покрылось, даже не затупилось! Я была в восторге и не раз помянула кузнеца и его щедрость добрым словом, а доброе слово мага дорогого стоит.

После ночевки на земле, которую от меня отделял только непромокаемый плащ, что не придавало ей мягкости, я первое время кряхтела, как дряхлая старушка, при каждом шаге. Ну ничего, это пара первых ночевок будут такими трудными, потом снова пообвыкнусь. Скривившись, я потерла стрельнувшую поясницу — обещания привыкнуть боль в ней не умаляли нисколько.

Я шла не по обочине широкой дороги, а параллельно ей под прохладной сенью деревьев, заодно и ранними ягодами позавтракала, кислыми до того, что скулы сводило и слезы на глаза наворачивались. Хотя, мне и не таким приходилось питаться.

— Деточка, ты совсем одна? — раздался слащавый голос справа, из леса.

— На всем белом свете, — серьезно кивнула я.

— Ути, бедненькая… А денежки есть? — заросший волосами и грязью человек (?) появился из-за дерева, и, о боги, спасите, в его руке был обломок меча — рукоять и кусок клинка.

— Хотите пожертвовать бедной сиротке? — усмехнувшись, я скрестила руки на груди.

— Не, я есть хочу, — я скептически оглядела весьма упитанное коротконогое тело.

— А я коня хочу, и что? — кажется, местный аналог лешего удивился моему дерзкому высказыванию и вообще отсутствию трепета пред его шерстью возрастом и грозным орудием.

— Хоти. А денежки гони, — дрожащая, явно с похмелья, рука протянулась ко мне ладонью вверх.

— Последнее у сироты отнял! — со слезами в голосе упрекнула я, доставая из кармана морок двух серебряных и трех медных монеток.

— Иди-иди, сирота! — прикрикнул на меня мужчина (?), жадно пересчитывая “отобранное” богатство.

Фыркнув, я вышла на дорогу. Пусть только попробует сунуться в трактир или таверну — при прикосновении других рук монетки истают дымком.

Зато, выйдя из леса, я увидела слева и впереди небольшую деревеньку с претензией на захудалость. Как обычно, я сразу направилась в таверну с дежурным вопросом.

— Не нужно нам тут отродье темных богов! — грубо ответили мне.

Та-ак, надо делать ноги, а то еще вздумают на костер посадить или на колу сжечь… Хм, кажется, я что-то путаю, ну да ладно, все равно, приятного мало.

Приближаясь к околице, я заметила необъезженного жеребчика, которого пытались поймать в петлю трое мужиков. Боги, какой красивый! Белоснежный, а грива и хвост чернее ночи, красные глазищи с вертикальным зрачком, клыки изогнутые, торчащие из пасти даже в закрытом состоянии, тонкие сильные ноги, подтянутое брюхо… Загляденье!