* * *

Пархан жадно вглядывался в труп врага. Фараон Сид полулежал на троне. Из его груди торчало несколько дротиков. Один из дротиков пробил горло Сида и, не удержавшись в мягкой плоти, вывалился, оставив страшную рваную рану.

С момента нападения прошло уже несколько часов, но из раны всё ещё сочилась кровь, окрашивая в красный цвет белоснежный расшитый золотом хитон. Ничто не бывает прекраснее вида трупа твоего врага. Сейчас Пархан убеждался в справедливости этого утверждения.

– Почему он в парадном одеянии?
– спросил жрец, не отрывая взгляда от тела Сида.

– Мы не знаем, - ответил незнакомый голос.

Пархан оглянулся: рядом с сотником стоял начальник дворцовой охраны. На нём был плащ светло-пепельного цвета и чёрный клафт. От рядового состава его отличал широкий позолоченный пояс. Под взглядом жреца, стражник почтительно склонил голову, но тут же опять смело посмотрел в глаза служителю культа крокодила.

– Кто-то ещё был здесь?
– спросил Пархан.

– Нет.

– Откуда столько крови?

– Раб Горн. Он дрался, как лев. Немало наших...

– Меня не интересуют подробности!
– резко оборвал офицера Пархан. Стараясь не вступить в лужу крови, он приблизился к поверженному фараону. За ним последовал сотник.
– А это что?
– Жрец указал на узкий ремешок, торчащий из окровавленного кулака Сида.
– Посмотри.

Сотник с трудом разжал закостеневшие пальцы и, подхватив выскользнувший из кулака кулон, подал Пархану. Тот осторожно, двумя пальцами, взял его, рассмотрел с обеих сторон, что-то прошептал и вернул кулон воину.

– Возьми. Он твой. Здесь талан золота.

– Благодарю, - сотник поклонился и поспешно спрятал украшение под плащ.

– Тело привести в порядок. Позовите лучшего бальзамировщика, - распорядился жрец. И ещё раз, обведя взглядом покои, спросил: - Где опочивальня ублюдка?

Идя вслед за сотником по галерее, Пархан никого не встретил. Обитатели дворца разбежались, или тихо, как мыши, сидели в своих норах. При последних словах жреца начальник стражи исчез, - пошёл выполнять его распоряжения.

Пархан бормотал проклятия. Как не берёгся, всё же испачкал в крови подол и широкий рукав туники. При попытке очистить пятно, размазал его ещё больше, к тому же испачкал руки.

Они остановились перед проёмом, ведущим в спальню принца. Выбитая дверь валялась тут же. Жрец вопросительно посмотрел на сотника.

– Дверь была закрыта на засов, - произнёс тот.

Кивнув, Пархан вошёл внутрь. Спальня выглядела почти также как и покои фараона, разве что была чуть меньше. В центре стояла широкая кровать-тахта, полностью скрытая под упавшим разорванным балдахином. Рядом с кроватью - опрокинутый столик с круглой столешницей, выточенный из зелёного гранита. Небольшой трон-кресло чёрного дерева сдвинут с места, но не опрокинут. Повсюду на полу кровавые следы.

Жрец снова бросил вопросительный взгляд на сотника.

– Мои ребята здесь перерыли всё, - бесстрастным тоном сказал воин.
– Принца не нашли.

Пархан поморщился, - ему очень не понравилось, что сотник назвал ублюдка принцем.

– Стражников допрашивали?
– Он продолжал обшаривать взглядом помещение.

– Да, - услышал жрец голос начальника дворцовой стражи. Тот только что подошёл и сейчас стоял рядом с сотником: - Из комнаты никто не выходил.

Несколько мгновений Пархан задумчиво смотрел на стражника. Потом повернулся и подошёл к большому цельному листу бронзы - зеркалу. Его поверхность ещё не успела помутнеть и сияла, почти не искажая отражения. Жрец провёл пальцем, - зеркало явно полировали только вчера. Он заметил, что лист слишком плотно прилегает к стене. Чтобы убедиться в своей догадке, он осторожно снял со стены масляную осветительную плошку - масла на дне осталось совсем чуть-чуть, но фитилёк ещё горел,- и поднёс к краю бронзового листа. Огонёк встрепенулся, и погас. Пробормотав что-то нечленораздельное, жрец повесил плошку на место и поднёс к зеркалу тыльную сторону ладони, стараясь уловить движение воздуха. Затем начал ощупывать стену рядом, особое внимание уделял выступающим фрагментам, - надавливая и стараясь сдвинуть их в сторону.

Стоящие сзади военные не понимали, что делает жрец, что ищет, но помалкивали и не шевелились. Наконец, Пархан отступил на шаг и, сложив руки на груди, замер, уставившись на своё отражение в бронзовом листе. Но простоял он недолго. Резко развернулся и, пройдя между расступившимися воинами, вышел в галерею. Вскоре следовавшие за ним сотник и начальник стражи поняли, что жрец снова направляется в покои Сида.

Тело фараона уже унесли, а лужи крови замыли и затёрли, но не везде это удалось, - на деревянных панелях остались тёмные пятна. Здесь суетились две служанки, но стоило начальнику стражи лишь повести глазами, как они вмиг испарились.

Пархан вытащил из держателя факел и, держа его почти вплотную к панелям, медленно пошёл вдоль стены. Военные переглянулись. До них стало доходить, что ищет жрец - тайный ход. Пархан остановился и с силой надавил на фрагмент барельефного рисунка. И вдруг часть стены заскользила в сторону, открывая чёрный проём. Огонёк факела колыхнулся и едва не погас. Ощутимо потянуло сквозняком.

– Ага, я знал!
– торжествующе воскликнул он.
– Он здесь!
– Жрец оглянулся на военных. Лица тех выражали полную невозмутимость. Однако сотник сжимал рукоять меча, а начальник стражи засунул руку под плащ, готовый в любое мгновение выхватить оружие.