Сид, глядя вслед Шеру,- на его сгорбленную спину, на острые плечи, с грустью думал, что у Рене уже не будет таких преданных людей. Жрец слишком стар и бездетен. Испокон веков повелось, что только фараон мог обладать даром бессмертия. Но почему? Когда-то он задал этот вопрос Шеру, и тот ответил: "Обладай даром бессмертия всякий, на Земле наступил бы Великий Хаос.
– Потом добавил: - Я бы не хотел быть бессмертным".

Тогда Сид его не понял: кто же отступится от бессмертия?! Но сейчас, кажется, начинал понимать старика...

Правитель подошёл к своей маленькой группе и кивнул Горну. Тот двинулся вперёд, они пошли следом. Юноша не осмеливался больше задавать вопросы, слишком уж подавленным и задумчивым казался Сид. Через несколько шагов Горн свернул в узкое ответвление, которое Рене заметил только теперь, когда стало светлее. Далее все спустились по довольно крутой каменной лестнице (юноша насчитал двенадцать ступеней) и очутились в огромном мрачном зале, с массивными квадратными колонами. Как ни старался наследник ступать осторожно, эхо шагов громко отдавалось в пустом зале.

Рене и не заметил, как рукотворное помещение кончилось и они уже шли по просторной, но стремительно суживающийся пещере. Со свода свисали, переливаясь в свете факелов разными цветами сталактиты, иногда достающие до самой земли. Стены были испещрены округлыми наростами известняка и глубокими бороздами, по которым сочилась вода. От основного коридора пещеры отходили многочисленные ответвления. Куда они вели, осталось тайной, и Рене не без потаённой радости подумал, что эту загадку предстоит разгадать ему.

Проходя мимо одного из ответвлений, юноша почувствовал близость воды, - запахло тиной и рыбой, показалось, что различает слабый перезвон камыша под напором ветра. Видимо галерея выходила на берег Нила. Внезапно он услышал шорох, как будто там осыпались мелкие камешки. Рене вопросительно взглянул на фараона.

– Крокодилы, - произнёс тот, отвечая на немой вопрос сына.

У юного наследника ещё больше разгорелись глаза - это означало, что можно устроить охоту.

Но они не свернули в галерею. Горн уверенно вёл их вперёд. Наконец, слуга остановился и, обернувшись, сказал:

– Мы пришли, фараон.

Наверх вела крутая лестница.

Ступени оказались настолько высокими, что юноше пришлось помогать себе руками, опираться на них ладонями, чтобы залезть на очередную. На верхней площадке Горн вставил факел в держатель на стене и взялся за скобы плиты. Мышцы рук и груди его напряглись, заметно увеличясь в размерах, - Рене дал себе слово, что у него будут такие же - послышался скрежет, и над головой появилась темная серповидная щель, которая медленно расширялась. Когда проход расширился настолько, чтобы свободно мог пройти человек, слуга отступил в сторону.

– Оставайся здесь.
– Горн в знак повиновения склонил голову.
– Рен, идём, - повернулся Сид к сыну и первым вышел наружу.

Их встретила свежая прохлада. Ничто не нарушало тишины. Лишь трели цикад вторгались в безмолвие, но и они сливались с ночью. Юноша вдохнул полной грудью. Их окружали какие-то тёмные развалины. Издалека донёсся вой шакалов.

– Где мы?
– передёрнув плечами, спросил Рене.

– Долина Царей.

– Как?! Но ведь...- начал юноша и осёкся. На миг показалось, что отец шутит. Ведь даже на повозке от дворца до Долины Царей добираться не менее часа, а по подземному ходу они шли всего несколько минут, по крайней мере, так ему показалось. Оглядевшись, Рене вдруг обнаружил, что стоят они между лап Сфинкса, расположенного в центре Долины. Резко повернувшись и задрав голову, увидел почти человеческое лицо каменного исполина. Юноша был потрясён.

Сид словно почувствовав, что творится в голове у Рене, сказал:

– Потерпи. Скоро ты всё узнаешь.

Долина Царей ночью выглядела совсем по-другому, чем при свете дня. Пирамиды на фоне чёрного безлунного неба словно плыли над землёй и, казались, ещё более величественными и зловещими, будто бы созданные вовсе не человеческими руками, а гигантскими созданиями, прибывшими откуда-то извне, - из других миров. Юноша почувствовал себя пылинкой, жалкой козявкой, которую может раздавить любой... Он схватился за руку отца, и тут же его обжёг жгучий стыд, - он, уже взрослый человек - наследник фараона- ведёт себя как маленький. Хотел высвободиться, но Сид крепче сжал его ладонь. Мальчик почувствовал необычную теплоту и уверенность, исходящие от этого сильного человека.

– Отец, куда мы?
– шёпотом спросил он.

– В твою пирамиду, - также тихо ответил Сид.

Рене резко вскинул голову:

– Но ведь туда невозможно проникнуть... пока...

Он скорее угадал, чем различил улыбку на лице фараона.

– О-о, как же тщеславны люди!
– произнёс тот непонятную фразу.
– Не один ты так считаешь, Рен. Они думают, что пирамиды лишь усыпальницы...

– А разве это не так, отец?

Сид не ответил.

– Мы пришли. Узнаёшь?

Мальчик десятки раз, если не сотни, бывал на строительстве собственной пирамиды и даже втайне от фараона попытался принять участие, обрабатывая огромный блок известняка. Казалось, что он уже сроднился с ней. Но сейчас в этой громадине не узнавал ни одной знакомой чёрточки.