И снова в кораблестроении наступил перерыв. Опять накопились дела. Футбол, музыка. Уроки, уроки, уроки. Четвертый класс. Пятый, шестой, седьмой. Школьный ансамбль. Окончание школы. Институт. Ансамбль. Армия. Ансамбль. Женитьба, рождение дочери. Ансамбль. Развод. Ансамбль, ансамбль, ансамбль. Лечение от алкоголизма. Какая-то дурацкая работа. Потом бизнес. Потом суд. Бизнес, деньги. Вторая жена. Пожар на даче. Бизнес, бизнес. Смерть второй жены. Деньги. Деньги. Большие деньги. Инсульт.

Забирая Косого из больницы, дочь спросила врача:

– Его как, вообще, одного-то можно оставлять?

– Ну, он сейчас, конечно, несколько неадекватен, - ответил врач, - Но, думаю, особенно страшного ничего нет. Но вы, конечно, первое время за Константином Игоревичем последите.

Инсульт пошел Косому очень сильно на пользу. Голова волшебным образом очистилась от всякого мусора, накопившегося за шестьдесят, без малого, лет. Скучная суетливая информация о тысяче скучных и ненужных вещей оказалась стерта без следа. Память стала прозрачной и звонкой как стекло.

Когда дочь ушла, Косой оделся, взял нож и вышел из дома. Приехал на вокзал. Купил мороженое. Съел, а палочку положил в карман. Сел на электричку и приехал в городок. Автобусом добрался до улицы Северной. Спустился к котельной и по асфальтовой дорожке пришел на пруд. Отломил от соснового ствола крупный кусок коры. Вырезал корпус. Вставил мачту. Надел парус. (В кармане нашлась бумажка с каким-то рецептом).

– Глазам не верю! Старик! Неужто это ты?

Перед Косым стоял пожилой человек с седыми волосами и огненно-рыжей бородой. Косой сразу догадался, что это купец Решетников.

– Любимое дело вспомнил? Извини, не знал, что встречу. Палочки от мороженого не принес.

– У меня есть, - ответил Косой.
– Простите, не знаю вашего имени-отчества.

– Ну ты даешь, старик! Михаил Евгеньич я.

– Очень приятно. А что, Михаил Евгеньевич, вы еще не достали со дна свое золото?

– Не достал, - хохотнул купец, - Следят постоянно.

– За мной тоже следят, - пожаловался Косой, - Все время. Чтоб я суп ел, уроки делал, в футбол играл... Теперь вообще какую-то женщину ко мне приставили. Привезла меня домой из больницы, сказала, что ей поручили за мной следить. Куда бы скрыться от этой слежки?

– А вот сейчас ты корабль свой достроишь и уплывешь на нем, - сказал купец.

С кораблем в этот раз все сложилось очень удачно. Правильный угол руля. Камушек в днище. Хороший ветер. Косой едва успел прыгнуть на корму, и корабль понесся, рассекая водную гладь. В нос ударил резкий, но приятный запах сосновой смолы. Парус был наполнен ветром, мачта слегка поскрипывала. В небе над головой проплыл крылатый вертолет, похожий на стрекозу, на несколько мгновений заслонив свет еще теплого сентябрьского солнца. Сердце Косого замерло от восторга. "Одного только жаль, - подумал он вдруг, - Сегодня, наверно, папа из лесу грибов принесет, а я их не поем". Справа грохотал водопад. Косой решительно направил корабль направо.

Водопад - единственный выход в мировой океан. Пройти его - не такая уж проблема. Тяжелый каменный киль не даст перевернуться. Надо только покрепче схватиться за мачту, чтобы удержаться на борту.

Судно уверенно шло прямо посередине пролива между двумя Саргассовыми морями водорослей. С берега, высунувшись по пояс из дупла дуба, вслед кораблю смотрела старая ведьма.

Виктор «Зверёк» Шепелев

Счёт идёт на «никогда»

Небольшой грузовичок-«ГАЗель» идёт по трассе Феодосия-Ялта-Севастополь с неразумной скоростью. Горный серпантин местами обледенел, ограждение установлено лишь кое-где, да и то не выглядит надёжным. Но человек за рулём скорость не сбавляет, только на каждом повороте «на удачу» скрещивает пальцы обеих рук, не отрывая их от руля.

Его, кстати, нельзя назвать особо суеверным — не в большей степени, чем любого из нас. Ну, скажем, ещё в детстве он как-то всерьёз верил в некоторые приметы — у родителей тогда ещё часто собирались гости, и гости эти ещё были весёлыми и нестарыми, и весело подыгрывали: «ээээ, не наливай на весу — денег не будет!», «вилку уронил? (вот, возьми эту) значит, Валя таки придёт», «ай, не страшно, на счастье разбилось! (где веник?)» — в общем, такие даже не то чтобы приметы, просто фразочки, которые взрослые используют для заполнения пауз и заглаживания неловкостей.

Но он-то об этом не задумывался — он видел это как такую обыденную, бытовую магию, которой владеет любой взрослый (и, кстати, если бы взрослые серьёзнее относились к тому, что они говорят, в конечном итоге всем было бы лучше — например, кто-нибудь мог бы заметить, что невнимательно брошенные на этих застольях «предсказания» сбывались — всегда.) В общем, пока взрослые пили и ели, он по этим их дурацким фразочкам выстраивал свою систему невозможного. Она привела его на горный серпантин в декабре.