– А что, св. Хилари - покровительница лошадей?
– спросил кто-то из толпы.

– Да сама она лошадь, - заржал какой-то юный насмешник без стыда и совести.

– Не лошадь. Боа констриктор, - машинально проговорился Гарри. По всему, хвастовство мёртвой латынью у него в крови.

Я сделала вид, что не расслышала. Господь позволил притворство ради соблюдения прилитчий.

Но, пока я делала безразличный вид, меня посетила и вовсе странная идея, вернее, воспоминание.

Кто-то когда-то мне говорил, что св. Хилари в прошлой жизни была говорящей змеёй. Разумеется, это глупость, у христианских святых не может быть прошлых воплощений. То-то я и подняла на смех газетчикову жену Салли, которая такое ляпнула...

Тьфу ты! Ребекка, не отвлекайся, сказала я себе. Ты просила снисхождения к Тому - вот и проси его дальше.

Но поздно: сенатор Поттер подошёл к церкви.

– Зачем, зачем ты к нам только приехал, Гарри!
– в отчаянии воскликнула я.

Он обернулся и со страдальческой гримасой прикоснулся к раскинувшемуся на лбу давнему следу от табуретки.

– Шрам не болел уже девятнадцать лет, - глухо сказал он.
– Всё было хорошо, пока...
– не договорив, он шагнул в угодливо распахнутые ворота церкви.

Последним его словом, сказанным мне, так и осталось "пока". Будто попрощался.

* * *

Кажется, я отчаялась. Ибо не стала ожидать сенатора Поттера после молебна, молча пошла домой.

У самого дома встретила двоих собутыльников Тома. Поняла: старый бродяга Гекльберри Финн и черномазый афроамериканец Джимми прослышали об обещанном бочонке виски, а то зачем бы им ограду подпирать. В руках у Гека был мешок, и пах тот мешок, мягко говоря, прескверно.

– Миссис Ребекка, - сказал Гекльберри, - мы ожидаем Томми, а его всё нет...

– А, вы ещё не знаете?
– вздохнула я.
– Он в обезьяннике у шерифа Роджерса.

– Жаль, - пригорюнился Гек, - а я ему как раз дохлую кошку нашёл. Он очень просил. Может, вы ему передадите?

Ещё чего!

– Не понадобится Тому дохлая кошка, - покачала головой я.
– Он уже поймал живую и здоровую. Но и с ней у него дело не выгорело.

– А можно мы её здесь, на заборчике оставим?

– Нет, - возразила я как можно более односложно.

Тут Джим принялся Геку что-то шептать, оба откланялись и (вот чудеса) ни словом не обмолвившись насчёт виски, потащились в ту сторону, где у шерифа обезьянник.

* * *

Финалу истории я свидетелем не была. Не мудрено, ведь в моём-то возрасте лишних походов на кладбище поневоле избегаешь. Подумаешь, там меня заждались.

А ведь решающая битва Тома Сойера и Гарри Поттера состоялась именно там, среди среди простеньких могилок и дорогих склепов. Как оба там очутились - Бог весть, но за Тома перед шерифом Беном будто бы поручились его старые приятели Гек и Джим, а сенатор Гарри сумел улизнуть со званного вечера у мэра так мастерски, что хватились его лишь к утру.

Встреча началась обычно: со взаимных оскорблений, переходящих в угрозы. Том кричал Гарри: 'Ты мертвец!'. Гарри отвечал: 'От мертвеца слышу'. Какие-то смыслы в тех словах угадывались, но прячущимся за кустами Геку и Джиму было невдомёк, о чём это: о том ли, что оппоненту не выжить, или о том, что он и так неживой.

Кажется, притом и оба спорщика друг друга не больно-то понимали, но для разговоров подобного рода это ведь не помеха. Меньше понимаешь - лучше пнёшь.

В какой-то момент Гарри в своих обличениях начал заговариваться. Самому имени Тома он теперь придавал какое-то новое значение, а фамилию переиначивал до неузнаваемости: 'Ты думал, я тебя не узнаю, Том Реддл?' - и разражался он раскатистым безумным хохотом. Том на это отвечал, что тоже прекрасно узнаёт Гарри: 'Никакой ты не племянник Меффа Поттера! Ты окаянный Индеец Джо!'.

Тогда хитрый Гарри перевёл придуманную для Тома фамилию на мёртвую латынь, и получилось что-то наподобие Волдеморта. Том Сойер обиделся, хотел было тем же ответить, да вот беда: иностранных языков он сроду не знал, в школе занимался чем попало, ни в какие гарварды тем более не поехал. Вот и не смог ничего на словах ответить. Только и сделал, что трижды сплюнул через плечо от сглаза.

Гарри такое дело увидал, да как закричит: 'Ага, так ты колдовать!' - и тут же вытащил из кармана магический жезл, да сам первый и устроил форменное святотатство. Мне о тех событиях рассказывал впечатлительный Гек, его слова стоит поделить натрое, но от той волшебной палочки стали твориться на кладбище страсти неимоверные. И свет над могилами, и голоса из склепов, и отверзание гробов, и восстание скелетов. А повсюду там ещё огненные шары летали.

Вот огненные шары - те летали точно, потому что я после сама видела, как много всего они за ту ночь успели дотла сжечь. А восставшие скелеты могли Геку с Джимом и спьяну померещиться. Они ведь перед походом на кладбище побывали в "Салуне", пропустили по пятку рюмашек для храбрости. Но только и огненных шаров предостаточно, чтобы стушеваться и запаниковать.

Том Сойер в панику не ударился, но всё же впервые спасовал перед заносчивым Гарри, ведь колдовство - дело такое. Особого образования требует. А в школе из всех магических навыков Том только и выучился, что читать собственное имя по складам. Нет бы зазубрить парочку боевых заклинаний!