Шрифт:
Быть беде, поняла я, быть большой беде.
Ну а сам-то Гарри, он что, не помнит, как Том Сойер в юности обучался играть на пианино? Увы, ему покорились лишь самые простенькие мелодии, зато эти мелодии он умел наигрывать носом. Не напомнить ли вам, сенатор Поттер, чей это был нос?
А потом пришло понимание, от которого мне стало ещё страшнее. Ведь Гарри Поттер нарочно подставляется! Он старается спровоцировать честного плута Тома на что-то такое, чтобы подвести его под пожизненное заключение, а то и под смертную казнь.
Да, так и есть: как я раньше не догадалась!
И только за тем он к нам в Санкт-Питерсбург и приехал. Ведь город у нас всё-таки занюхан. В этом столичные вертуны носами омерзительно правы.
Что же делать? Как же его, негодяя, спасти?
Пока я думала, во дворик здания мэрии, где стояли мы ввосьмером, вышла та самая автобусная леди, которая предлагала мне подписные листы.
Завидев её, я моментально вспомнила о готовящемся сносе памятника генералу Ли, а также о вопросах, которые планировала в связи с ним задать сенатору Поттеру, коли случайно его примечу... Но увы, задать эти вопросы мне так и не привелось. До памятника ли мне было, когда на кону стояла жизнь Тома?
– Вы что-то хотели, мисс Роулинг?
– отвлёкшись от перепалки со схваченным Томом, спросил к неё Гарри.
– Сенатор Поттер, - строго напомнила она, - вы нарушаете график посещения здешнего города. Только что вы не почтили своим присутствием демонтаж памятника у фонтана, и теперь с высокой вероятностью рискуете опоздать на молебен...
– Джоан, - мягко произнёс Гарри, - у меня непредвиденные осложнения в связи с попыткой покушения на мою жизнь. Постарайтесь провести молебен без меня. И помоги вам Господь. Кстати, как прошла операция по замене памятника?
– Скверно, - призналась мисс Роулинг, - мы были не готовы к тому, что памятник герералу Ли окажется конным. Самого-то генерала отодрать удалось, но конь упёрся в постамент всеми четырьмя ногами. В общем, св. Хилари пока воздвигать некуда.
– Не беда, Джоан, после молебна будет ещё время отодрать коню ноги, - заверил её Гарри, - на худой конец, применю своё гарвардское образование.
С тем мисс Джоан Роулинг и ушла.
А я как раз умудрилась воспользоваться передышкой в мальчишеской перепалке. Взяла и придумала, как их обоих оставить с носом.
– Том Сойер, - сказала я, - доверяешь ли ты мне, законной супруге Ребекке Тетчер, или считаешь, что я могла быть кем-то подкуплена?
Том зыркнул на меня исподлобья и пробурчал:
– Тебе, Ребекка Сойер, я, конечно же, доверяю, хотя в данный момент ты мне и не жена. Доверяю, ибо ты неподкупна.
Вот стервец-то! Но я не стала заводиться. Сойер, так Сойер; не жена, ну и не жена. Не в том же сейчас главное.
– А скажи, Том Сойер, - уточнила я, - если я, как третья, неподкупная сторона, ощупаю лицо сенатора Поттера, поверишь ли ты моему вердикту.
Тут старый Том уразумел, куда я клоню, но возражать не стал, кивнул обречённо.
– Сенатор Гарри, вы позволите?
– спросила я.
Куда ему деваться - позволил. И я принялась щупать.
Почти сразу я поняла, что лицо настоящее. Да, на пару столетий моложе, чем стоило ожидать. Да, смазливое, чистое, свежее, тщательно выбритое, приятное на ощупь. Но в остальном - лицо как лицо.
Поняла-то рано, зато щупала долго и придирчиво. Не себя ради - ради Тома. Если бы я пришла к своему выводу слишком быстро, муж имел бы шанс усомниться. Иное дело - результат длительного обследования... Но и тут увлекаться не стоит!
– Том, - победоносно заявила я, - лицо подлинное.
И что я тогда услышала?
– Спасибо, Ребекка. По правде говоря, я так и думал.
После всего?!
* * *
– Так и думал?
– вмешался шериф Бен.
– Что-то я не понимаю...
– а голос его выдавал сильное раздражение. Мол, что ж ты мне голову морочил, Томми?!
– А что тут понимать, Бен Роджерс?
– отвечал Том.
– На нём нет маски! О чём это нам говорит?
– Ну, наверное, сенатору Гарри нечего скрывать, - предположил Бен примирительно.
– Нет, Бен. Это говорит о том, что сенатор продал душу дьяволу!
– Ну всё!
– вспылил Гарри Поттер.
– Мне надоело. Скорей уведите наглеца! Он уже наговорил на пять лет жизни на казённых харчах...
– при этих словах охранники ухватили пленника покрепче, как бы собираясь его куда-то вести.
– Боишься!
– удовлетворённо кивнцл Том Сойер.
– Мертвец, а боишься!
– Я боюсь?
– по-новой завёлся Поттер.
– То есть, это... Я мертвец?
– при этих словах охранники снова чуть расслабились.