– А вот ведь нахал этот Влад! Умудрился полгода назад в меня влюбиться и теперь прохода не даёт! – возмущалась девушка, – Ну, то, что Стас в меня влюблён – это знаю и даже рада, но вот этого нахала с его любовью не перевариваю!

Кот фыркнул два раза. Уж кто-то, а Рыжий прекрасно знал к кому хозяйка питает симпатию, а кого люто ненавидит. И в большинстве случаев разделял её мнение. Вообще, от усатого веяло какой-то мудростью. И временами в его осмысленных глазах было какое-то человеческое выражение.

– Кристи, привет! – крикнул какой-то темноволосый парень с противоположной стороны улицы.

– Привет, Владик! – она улыбнулась, – А за мной брат вернулся!

Владик пристально взглянул на меня.

– И он тебя насовсем заберёт?

– Я буду писать, – пообещала девушка.

– Точно? – он просиял.

– На сто процентов, ведь так?

Я с некоторым опозданием осознал, что у меня спрашивают разрешения – и подтвердил.

– Будет, будет.

– Спасибо, поблагодарил парень, – Ну, бывай, Кристи! Мне пора – мама попросила сгонять в магазин. – он взмахнул рукой, – Пока честной компании!

– Пока! – отозвались мы хором, а кот громко мяукнул.

– Это друг Стаса, – пояснила Кристина, глядя ему вслед, – У него все друзья хорошие. Ты никогда не задумывался, почему у хороших людей друзья обычно хорошие, а у плохих – плохие?

– Наверное, подобное притягивается к подобному? Хорошим людям приятнее дружить с хорошими, а плохим – с плохими, – глубокомысленно произнёс я, хотя, если говорить по правде, я точно не знал, да и друзей у меня особо не было.

– Ну, не знаю, – задумчиво сказала сестра, – Сомневаюсь, что плохие люди в трезвом уме будут искать себе в друзья таких же.

– Видишь ли, у меня друзей нет…

– Нет? – она изумилась, – Сочувствую. Мне кажется, что у тебя друзья были бы хорошими.

– Почему? – растерялся я.

– Ты ж хороший.

– Как ты можешь так говорить, если меня совсем не знаешь?

– Ты же мой брат! И я тебе верю.

Меня опять крепко обняли, и я опять смутился. А под пристальным взглядом кота покраснел. Тот явно не простил мне наглого вранья, но что-либо мяукать по этому поводу не собирался. Но, может быть, только пока. А если заговорит на эту тему, так можно будет что-нибудь узнать о нём или о настоящих родителях Кристины.

Вскоре мы остановились перед пятиэтажным домом.

– А мы тут живём, – доложила девушка и радостно прибавила, – В смысле, я до сегодняшнего дня тут жила.

Я попытался незаметно вздохнуть, чувствуя облегчение. Незаметно – это потому, что подозревал, что уже какое-то время был красным как помидор после её бесконечных похвал с уверениями, что я самый лучший на свете. Кот мой вздох приметил, а взглянув на мою кислую и раскаивающуюся физиономию, расфыркался так, что умудрился подавиться слюной и минут шесть надрывно кашлял перед подъездом.

– Рыжий простудился, – вздохнула Кристина, – Надо бы дать ему какое-нибудь лекарство.

Кот с мольбой взглянул на меня, как на самого сообразительного. Я легонько похлопал усатого по спине, чтоб тот прокашлялся. Кашель вскоре затих – и кот одарил меня благодарным взглядом.

«Ладно, ладно, вынужден сказать тебе спасибо, – говорили его глаза, – Но учти на будущее – враньё не одобряю»

Кристина отворила дверь – и наша троица вошла в подъезд. Дверь закрылась, вместе с последней возможностью уйти. Теперь уже оставлять сестру под каким-либо предлогом было нехорошо: вот она как сияет, радуясь возможности отправиться вместе со мной в путь. Но всё-таки я беспокоюсь, что выйдет, если мы наткнёмся по пути на какого-нибудь волшебника или целый их отряд. Вдруг они смекнут, что я – вампир? И либо кинутся её от меня спасать, как обычную человеческую девушку, или решат её прикончить, решив, что она теперь одна из нас. Правда, тут было одна неизвестная в виде говорящего и чрезмерно разумного кота. Но на кошачью помощь я особо не надеялся. Пригодиться разве что для небольшого замешательства противников. Но если его просто заколдовали? Но за что? И почему кот находился именно с Кристиной всё это время? Почему малышку бросили одну в лесу? Или всё-таки вместе с котом? Ну да ладно, я кота непременно расспрошу, когда выпадет такая возможность. И, всё-таки, отпустит ли нас её приёмный отец? Всё-таки, обо мне ему ничего неизвестно – я в этом городе прежде не бывал. Документы у меня поддельные, если честно: вдруг люди придерутся. Да и работы у меня особой нет… И, пожалуй, для Кристины будет лучше, если её всё-таки не отпустят со мной. Так и будет жить среди обычных людей как простая человеческая девушка… А я пойду один… Мне не хочется уходить одному, но самое важное – не мои желания, а её безопасность.

Зря или не зря я написал два одинаковых письма?.. Отец Кристины мне сначала не поверил, да, впрочем, так и надо было поступить. Очень пристально вглядывался в мои документы, будто бы старательно запоминая всё информацию. Задумался лишь, когда я достал из-под рубашки и показал ему моё письмо, точно такое же, как и то, которое оставил в корзине с ней.

Впрочем, он оказался человеком наидобрейшим. Накормил меня, долго расспрашивал о моём житье-бытье. Я не всё договаривал, он это видел, но ничего не сказал. Я соврал, будто наши с Кристиной родители погибли из-за бандитских разборок. Я только и успел спасти мою младшую сестру. Но я был всего лишь ребёнком и не знал, как позаботится о ней. У меня не было ни денег, ни молока. Да, я сожалею, что сбежал, но я и правда не знал тогда, как её поддержать, а она умирала от голода.

Кот лежал у меня на коленях и мирно спал. Хотя, скорее всего, врал и притворялся, будто спит. Очевидно, усатый понимал, что на этот раз правда будет не уместна. Да и сам-то он не больно горел желанием открыть правду, известную ему.

Итак, приёмный отец сестры отнёсся ко мне дружелюбно. Хотя я сказал, что вообще-то родом мы из деревни, а я сейчас всего лишь бедный студент аграрного факультета. Всё-таки в земледелии я кое-что смыслил. И ещё соврал, что нашёл работу по реставрации старинных книг – я этим делом во время учёбы маленько денег добывал – и буду подрабатывать и смогу нас с сестрой прокормить. Жена священника, наоборот, меня невзлюбила. Хоть и молчала, но частенько бросала на меня недоверчивые или мрачные взгляды из-за спины мужа. И она отнюдь не возражала против того, чтобы я забрал сестру и ушёл на все четыре стороны. А Кристина канючила и канючила, горела бурным желанием посетить родину предков, научиться реставрировать книги и помогать мне и вообще она ж уже хорошо умела готовить, так что «братец со мной с голоду не помрёт».