Критикуя свой век и высоко оценив века минувшие, Конфуций на основе этого противопоставления составил идеал совершенного человека, или благородного мужа (цзюнь-цзы). Главными его качествами являются гуманность, человечность (жэнь), которая понимается как должное исполнение своих обязанностей на основе порядка, и чувство долга – моральная обязанность, которую гуманный человек в силу своих добродетелей накладывает на себя. Образ благородного мужа, созданный Конфуцием, сыграл очень важную роль в китайской культуре, став обязательным эталоном для подражания, приблизиться к нему стало делом чести и социального престижа. Этот образ характеризовался такими качествами, как почтительность, обходительность, правдивость, доброта, преданность, осторожность в разговоре, сдержанность, стремление придерживаться во всем «золотой середины». В своих поступках благородный муж руководствовался золотым правилом нравственности («не делать другим того, чего не желаешь себе»).

К желанному идеалу можно было приблизиться лишь в зрелом возрасте, так как лишь старость освобождала человека от страстей, давала ему мудрость. Это обусловливает ориентацию китайской культуры на зрелость и старость, а не на молодость. Поэтому в Китае идеалом мужской красоты считался зрелый или даже пожилой мужчина, вдобавок с избыточным весом. Опираясь на культ предков, конфуцианство разработало целую систему правил для всех проявлений человеческой жизни, регламентировало все области быта и культуры, создало бесчисленные церемонии, ритуальные формы вежливости, а также множество законов в области изучения истории, музыки, поэзии и живописи.

Конфуций сформулировал основы социального порядка в Китае, взяв за образец отношения в китайской семье, ее строгую иерархию и беспрекословное подчинение младших старшим. По мнению философа, государство должно стать такой же семьей, где император будет для всех отцом, чиновники – старшими братьями, а простолюдины – детьми и другими младшими членами семьи. Разделение общества на верхи и низы, на старших и младших должно происходить не по критерию знатности и богатству, а по критерию знания и добродетели, приближенности к идеалу благородного мужа. Именно эта конфуцианская идея послужила обоснованием формальной открытости чиновничьего сословия, в которое мог войти любой образованный человек.

Конфуцианская критика современного ему общества, требование возврата к нравам и обычаям древности, вылившееся в предложенную им реформу «исправления имен», были не случайны. Мы уже упоминали о специфике китайских иероглифов, способствующей стабильности китайского общества. Тем не менее иероглифы и понятия, ими обозначаемые, остаются все те же, но соответствующие им реальные предметы и явления постепенно меняются. Конфуций говорил о необходимости устранения этого несоответствия, для чего нужно было не исправить иероглифы, не придумать новые понятия, но изменить действительность, отказавшись от тех нововведений, которые появились за последние века.

Последователи Конфуция надеялись исчерпать человеческое сердце и гармонизировать жизнь с помощью ритуализированного этикета. Однако ни общество в целом, ни каждый человек в отдельности, как бы ни были они подчинены официальным догмам конфуцианства, не могли всегда руководствоваться только ими. Так, за пределами учения оставалось мистическое и иррациональное, всегда притягивавшее человека. Поэтому не случайно, что одновременно с конфуцианством появилась иная ветвь китайский культуры, новое учение и способ жизни.

Даосизм ставил своей целью раскрыть перед человеком тайны мироздания, вечные проблемы жизни и смерти. Его основатель Лао-цзы – полулегендарная личность, старший современник Конфуция, считавший, что человек открывает истоки своей бесконечности через следование естественности и слияние с бесконечным путем великой жизни природы. Отсюда и название учения – даосизм («дао» можно перевести как «путь»).

Центральным понятием даосизма является «дао» – подлинное начало мира, сущность которого небытие. Так даосизм приходит к идее мимолетности бытия всех вещей и явлений, которые ненадолго материализуются и затем вновь обретают покой в небытии. В этом драматизм человеческого существа, на миг восстающего из тьмы небытия, чтобы устремиться потом к неизбежному концу. Нет смысла дорожить знатностью, богатством, славой, так как все это не имеет подлинной ценности перед лицом жизни и смерти. Поэтому совершенно мудрый человек (идеал даосизма) должен освободиться от сковывающей его привязанности к единичному и обрести ту подлинную гармонию бытия, которая не нуждается в искусственных ритуалах. Эта гармония содержится в дао – пути единой жизни, пронизывающем все сущее, принимающем различные формы и выражающемся в бесконечной череде преходящих вещей и состояний. Ради слияния с дао мудрец отказывается от всего, что привязывает его к привычным формам, в том числе к собственной индивидуальности. Конечной целью для приверженцев даосизма является достижение бессмертия.

Как и конфуцианство, даосизм не ограничивается рамками философии и религии, а составляет особый образ жизни. Он многое позаимствовал у буддизма и йоги, в частности систему физических и дыхательных упражнений. Способом жизни, методом слияния с великим дао является не деяние (у-вэй). Это не пассивная созерцательность, а столь полное слияние с естественным ходом вещей, что отпадает необходимость в специальной целенаправленной активности. Совершенно мудрый человек не противопоставляет себя ситуации, а влияет на нее изнутри, используя естественные возможности, которые скрыты от непосвященных.

Религиозный даосизм, выделившийся из учения во II–III вв. н. э., также оказал большое влияние на духовную культуру Китая. В нем тождество с вечным дао интерпретировали как магическое телесное бессмертие, которого можно достичь с помощью дарующих вечную жизнь эликсиров. Это привело к развитию в Китае мощной алхимической практики. В китайской алхимии входе бесчисленных экспериментов совершались и действительно ценные открытия, в том числе был изобретен порох.

Буддизм, проникший в Китай в это же время, первое время считался разновидностью даосизма благодаря аскетической практике и отсутствию жертвоприношений. Но уже с IV в. буддизм завоевывает все б'oльшую популярность и начинает оказывать воздействие на традиционную китайскую культуру, что наиболее наглядно проявилось в архитектуре: храмовые комплексы и изящные пагоды стали символами буддийской веры и воплощением возвышенных духовных начал.