– Да чтоб меня...
– пробормотал, торопливо одеваясь обратно.

Постоял, растирая лицо ладонями. Тяжело это... Тяжело быть единственным, кто нужен. Для кого молчат и смеются. Сквозь которого смотрят на мир.

Высокая планка... Очень.

Но ведь не слишком же?

Я опустил руки и продышался, как перед прыжком в неспокойное море, а потом отринул все и начал действовать: громко хлопнул входной дверью и включил свет.

На пару секунд в квартире воцарилась полная тишина, потом послышались легкие, все ускоряющиеся шаги. Мелкая вылетела из-за угла, замерла на миг... Рука ее дернулась было заправить выбившуюся прядку, но тут мы встретились глазами, и в следующий миг она уже тепло и доверчиво дышала мне в шею.

Меня омыло тихой радостью. На душе сразу стало правильно: легко и чисто.

Следом подоспела Софья. Посмотрела на меня удивленно:

– Приехал...

– А я тебя проглядела!
– Мелкая подняла на меня счастливое лицо, - представляешь?!

Софи взглянула на нее высоко задрав брови и тяжело, напоказ, вздохнула.

– Да я на такси... Сразу к подъезду, - повинился я перед Мелкой и коснулся губами лба.

Мы еще постояли так, замерев под нечитаемым взглядом Софьи, потом Мелкая чуть шевельнулась, и я выпустил ее из рук.

Похоже, ей было не обязательно, чтобы я располагался вот совсем рядом с ней - я просто должен был быть.

– Вон, - кивнул на тяжелогруженный пакет, - привет из Ташкента. Там на дне сверток - это от бабушки. Что уж там - не знаю.

Софи тем временем принялась, глядя на наручные часики, что-то высчитывать в уме. Потом на лице ее появилось понимание, а следом и чуть ехидная улыбка:

– А, так ты, наверное, своего...
– тут она споткнулась, поиграла ямочками на щечках, стрельнула глазами на Мелкую и продолжила с отчетливым нетерпением: - Ну... видел уже?

– Видел, видел, - покивал я. Лицо мое неудержимо расплывалось вширь, - то, что надо. Твоя работа?

– Да!
– громко выкрикнула она и вдруг высоко подпрыгнула, а потом раскинула руки в стороны и закружилась, запрокинув голову к потолку, - получилось, получилось, получилось!
– резко остановилась и воскликнула с радостным азартом, - вот прямо сегодня, наконец, и получилось!

– Извини, - я виновато посмотрел на Мелкую и развел руками, - не мой секрет.

– Да хоть бы и твой, - небрежно отмахнулась она и наклонилась за пакетом, - пошли на кухню, суп готов. С фрикадельками.

– Повезло тебе, - удивленно покачала головой Софья, глядя ей вслед, а потом неожиданно призналась: - Я бы из тебя всю кровь выпила. Всю-всю-всю...

– Ну, какие твои годы, - утешил ее я, - еще выпьешь, - подождал, пока глаза у нее изумленно распахнутся, и уточнил со смешинкой: - Из кого-нибудь.

Софьино лицо внезапно полыхнуло жаром.

– Негодяй, - надулась она после короткой заминки и, добавив патетики в голос, воскликнула громче: - нет, какой негодяй!
– потом приблизилась ко мне почти вплотную и, возбужденно блестя глазами, прошептала, торопливо и требовательно: - И как отец?

– Раздавлен и растерт, - тихо-тихо сказал я нетерпеливо переминающейся девушке, - маму теперь любит - аж сам не свой. Не знаю, как тебе это удалось...

– А я расскажу!
– она с готовностью заломила руки у груди. Ей было явно невтерпеж.

Я стер с лица улыбку и сказал серьезно:

– Спасибо, синеглазка. Для меня это было очень важно.

– О!
– с нее словно сдуло дурашливость. Она отступила и чуть склонила голову на бок, как будто к чему-то прислушиваясь. Помолчала, потом произнесла с каким-то удивлением: - Для меня, оказывается, тоже.

– О!
– невольно повторил я. Задумчиво потер подбородок и спросил: - Но ведь это неплохо?

Софья зашарила взглядом по полу. В голосе ее появилась неуверенность:

– Возможно...
– пробормотала она и повторила: - Возможно...
– потом вскинула голову и сказала, словно бросаясь с кручи: - Знаешь, в прошлый раз мне после такого было очень больно.

– Понимаю, - я на секунду прикрыл веки и поморщился, - представляю. Со мной тоже может быть плохо. Но не так.

Софи посмотрела на меня в тягостном недоумении, словно сомневаясь в правильности услышанного. Пару раз недоуменно моргнула, а затем вдруг порывисто шагнула ко мне и схватила за ворот.

– Девятый класс, говоришь?
– через силу усмехнулась мне в лицо и многозначительно добавила: - Ну-ну.

Я еще раз поморщился, теперь досадливо, и промолчал.

Софья отпустила мою рубашку, тряханула головой и воскликнула, негромко и с горечью:

– Нет, ну почему? Почему у меня никогда не бывает просто?!

На кухне призывно загрохотала посуда.

– Морозим тему, - сказал я твердо, - а еще лучше - закрываем. Ты можешь, - я поднял руку и уперся указательным пальцем ей в ямку между ключицами. Там было неспокойно. Я повторил: - Ты можешь на меня опираться. В этом я не подведу.