– Шикарно, - сказал я с сарказмом, а потом встал с дивана и подошел к окну.

Солнце уже умыкнулось за дома, и на город наползла густая серая тень. Люди муравьями растекались по квартирам - делить свои горе и радости.

– Грустно это все, - я, наконец, совладал со своим лицом и повернулся.

Софья молчала, с сочувствием глядя на меня.

– Грустно и печально, - повторил я, возвращаясь на насиженное место, - отца жалко. Последняя любовь... Кровоточить будет долго. Но лучше так - прижечь. Наверное...

Я устало помассировал виски.

Софья отвела взгляд и потянулась за очередной ягодой.

– Ладно, - я откинулся на спинку и посмотрел в потолок, - это остается на мне. А ты - молодец. Нет, правда: я бы так никогда не додумался. Настоящая женщина. Зачет. Ну что ж, - я наклонился к ней, - давай теперь поговорим о тебе.

Суббота, 22 апреля, 1978, полдень

Штаб-квартира ЦРУ, Лэнгли, Вирджиния

Советская разведка ошибалась: лояльность Карла и Джорджа принадлежала не Карлуччи. Это Иган Колби крестил их кровью - чужой, естественно - сначала в римской резидентуре, а потом в Индокитае. Там, под конец, когда по Южному Вьетнаму катком прошелся "Феникс", вообще были купели крови... Вспоминать об этом они не любили.

Разведчики прилетели в Вашингтон еще два дня назад, но Колби не стал дергать их сразу, дав время прийти в себя. Те, наконец, отоспались - впервые за несколько месяцев, а вчера целый день праздно бездельничали: отогревались на солнце, бесцельно слонялись среди доцветающих сакур у Приливного Бассейна и неторопливо, мелкими глоточками пили прямо из горлышка белое бургундское. Всего было в меру, поэтому сейчас на чистую зелень лужаек вокруг они поглядывали в меру добродушно; глаза их стали ярче и прозрачней.

Колби назначил встречу на улице, неподалёку от входа в штаб-квартиру, но появился не из дверей, а вдруг вышел на дорожку за их спинами, шагнув из просвета между цветущими кустами. Карл и Джордж синхронно повернулись к нему.

– Привет, парни, - Колби приветственно помахал рукой еще издали, метров с двадцати.

Он действительно был рад их видеть и улыбался, подходя, чуть ехидно, что позволял себе редко и лишь со своими:

– Извините, что выдернул вас из колыбели прогресса в самое логово американского империализма. Но не горюйте сильно: вы еще успеете вернуться и покричать здравицы вместе с праздничными колонами трудящихся.

– Шеф, - Карл чуть наклонил голову. Губы его остались привычно сжаты, но вокруг глаз брызнули мелкие лучики улыбки, - рады вас видеть в добром здравии.

Джордж энергично кивнул и торопливо запихал в рот остаток вафельного рожка с мороженым.

– Ага, - подтвердил неразборчиво, - рады. Правда.

Мимо мягко прошуршали велосипедные шины - проехал наряд внутренней полиции. Колби проводил взглядом их спины, потом предложил:

– Прогуляемся к реке - погода способствует. Рассказывайте, как там, в Ленинграде. КГБ жестко стелет?

До Потомака было не больше километра, но они шли неторопливо, и когда неширокая лесная дорожка вывела их на берег, основное было уже доложено.

– То есть, мы в тупике, - с подозрительно умиротворенным видом подвел Колби черту.

Карл лишь молча развел руками и поглядел на шефа виновато.

– По косвенным, - тут же добавил Джордж, - КГБ там же. А ведь они на своей территории.

Они остановились и дружно помолчали, разглядывая знакомый пейзаж. Полноводный по весне Потомак протискивался здесь через длинный перекат, и над рекой неслась по ветру мелкая пыль. На темных камнях россыпях охотились цапли. Несуразные и длинноногие фигуры то замирали, изготовившись клюнуть, то преступной походкой крались к следующей цели. По противоположному берегу бродили с мешками волонтеры, убирая, по случаю Дня Земли, нанесенный за год мусор.

– Будем сворачиваться?
– спросил Карл тусклым голосом, - выхлопа - ноль, идеи выработаны почти до дна. Без наводок от агентуры мы, похоже, обречены топтаться на месте. Разве что КГБ развлекаем.

– Отнюдь, - Колби энергично взмахнул рукой, напрочь отметая саму возможность капитуляции перед обстоятельствами, - отнюдь и напротив. Настраивайтесь, парни, на то, что эту жилу мы будем копать долго. Слишком много тут скрестилось коренных интересов. Сейчас это стало видно еще отчетливей.

– Ну, наше дело простое, - ухмыльнулся Джордж, - вы решаете, мы работаем. К тому же асфальт Невского заметно приятнее кампучийских болот. Да и еда привычней.

Колби с сожалением причмокнул:

– И ты не прав. Ситуация необычная...

Он отвернулся от реки и с озабоченностью оглядел своих доверенных агентов. Те невольно подтянулись.

– Ваше положение будет непростым. В ленинградскую резидентуру ближайшие пару лет могут поступать взаимно противоречивые директивы. И вам следует иметь хотя бы общее представление о происходящем здесь, в Вашингтоне, чтобы понимать, что делать можно и нужно, а что - ни в коем случае.