Шрифт:
Наступила тишина. Я перевел дыхание, а потом нарушил мертвое молчание:
– Очень надо... И, поверь, это не то, о чем ты сейчас думаешь. Я мог бы что-то придумать и даже найти, кто это подтвердит, но не хочу. Просто очень надо.
– Это... опасно?
– наконец заговорила мама.
– А! Нет, конечно!
– воскликнул я с облегчением, - ничего предосудительного. Честно. Сейчас пойду спать.
– Тогда почему бы тебе не сказать мне все как есть?
– вот теперь в мамин голос густо набилось грозовых ноток.
По моим губам скользнула легкая улыбка: слава богу, не слезы, а уж женский скандал я как-нибудь перетерплю.
– Тогда твоя фантазия получит отправную точку и развернется во всю свою безжалостную ширь. Мало не покажется никому, и тебе в первую очередь, - пояснил я свою позицию.
– Ну, Дюша!
– мне даже показалось, что я услышал, как она притопнула ногой, - я же изведусь тут одна! Так нельзя!
– Представь, что кому-то сейчас хуже...
Мама немного посопела в трубку, потом мстительно уточнила:
– Если завтра с утра позвонит твоя Тома, что ей передать? Где ты?
– Уехал пораньше на олимпиаду, на город, - спокойно ответил я.
Мама чуть слышно ойкнула.
– А завтрак?!
– Накормят, напоят и спать уложат, - попытался я ее успокоить, - а утром - в обратном порядке. Мам... Ну, не волнуйся ты так... У меня все в порядке, но я взрослею. У меня будет все больше и больше своих дел. Это нормально.
– А мы с папой что, будем издали смотреть, да?!
У меня екнуло где-то под дыхом. Я прислонил лоб к холодному стеклу. Вдохнул. Выдохнул...
– Да. Будете.
Глава 7
12 марта 1978, утро, воскресенье,
Ленинград, 10-я линия Васильевского острова.
Пожилое здание бывших Бестужевских курсов, а ныне - матмеха, напоминало махнувшую на себя рукой женщину в летах, поверх былой красоты которой легла, ничем не маскируясь, грязная печать времени. Все, все буквально молило о капитальном ремонте: и отваливающаяся кусками лепнина фасада, и безнадежно разломанный купол обсерватории, и сколотая на полах плитка.
Скоро так оно и случится: не пройдет и года, как дом действительно начнут перестраивать, а факультет вывезут в Петродворец, на свежий воздух и загородные просторы. Странно, но заведению на пользу это не пойдет - лучшее у него уже случилось.
Хотя... Кто теперь это может знать наверняка?
Я скинул куртку в гардеробе, что делил подвал с вычислительным центром факультета и пошел наверх. В разогретом старинными батареями воздухе витал, раздражая обонятельные рецепторы, старый знакомец.
"Это все из-за снега", - понял я.
Это он прокрался сюда на подошвах, разошелся темными лужицами поверх щелястого паркета, а затем воспарил, вытянув из престарелого дерева тяжелый запах влажной половой тряпки и мастики.
Под высокими сводами вдоль длинного узкого коридора гулял негромкий многоголосый шумок - олимпиадники маялись в ожидании. Кто-то кучковался, вспоминая каверзы предыдущих лет, кого-то по последнему кругу накачивали учителя и немногочисленные мамочки-энтузиастки. Большинство же просто слонялось вдоль стен, изучая расписания занятий с таинственно-манящими названиями предметов и стенгазеты курсов.
Я остановился у ближайшей и ознакомился с немудреной виршей:
"Важней, чем функторы и кольца три толстых тома Фихтенгольца".Чуть ниже было еще одно стихотворение:
"Раскинулось поле по модулю пять, Вокруг интегралы стояли. Студент не сумел производную взять, Ему в деканате сказали: Анализ нельзя на арапа сдавать, Профессор тобой не доволен, Изволь теорему Коши доказать Иль будешь с матмеха уволен".Я усмехнулся и двинулся дальше, ища нужную аудиторию.
– Дюха?
– кто-то сильно хлопнул меня по плечу.
Я развернулся, невольно потирая пострадавшую часть тела.
– О, Валдис! Привет.
Бывший одноклассник смотрел на меня сверху вниз с веселым изумлением:
– А ты что тут делаешь?
– Да... Вот... На город прошел, - я развел руками, изображая полное недоумение случившимся.
– Ты?!
– он похлопал белесоватыми ресницами.
– Ну, а что?
– пожал я плечами, - все, кто потолковее, ушли в матшколы после восьмого, а вы ж на город напрямую выходите, по итогам внутришкольных соревнований. Так что на районах у старших не то, что б сплошь Ферма и Гауссы. Я там даже первое место занял, по девятому классу.