— О! — Я проверила, прикрывает ли челка лоб и синяк на нем. — Привет!

Джесс застыл на месте и не сводил с меня взгляда, ничего не говоря. Он будто не мог поверить, что я перед ним. Джесс ни капельки не изменился с нашей последней встречи. Я имею в виду, с тех пор как я в последний раз видела его призрак. Потому что когда я действительно видела его в последний раз, он был разложившимся трупом, и это зрелище, если помните, заставило меня расстаться с ужином.

Вид этого Джесса был куда приятнее для глаз.

Однако, если я надеялась на какое-то счастливое воссоединение — ну там, объятия или, не приведи Господь, поцелуй — меня ожидало разочарование. Он просто стоял там и пялился, будто у меня две головы выросло с нашей последней встречи.

— Сюзанна! — выдохнул он. — Что ты здесь делаешь? Ты же… ты же не…

Я тут же поняла, о чем он пытается спросить, и, нервно рассмеявшись, выпалила:

— Мертва? Я? Нет-нет-нет. Нет! Я просто, э-э, пришла, потому что хотела, м-м, ну, знаешь, посмотреть, все ли с тобой в порядке…

Боже, и как из моих уст посыпалась эта банальщина? То есть, ну, серьезно. Я представляла этот момент тысячу раз, прокручивала его в голове снова и снова, с тех самых пор как решила, что отправлюсь за Джессом, и во всех моих фантазиях не было нужды ни в каких объяснениях. Джесс просто сжимал меня в объятиях и начинал целовать. В губы.

Но сейчас… Сейчас момент вышел крайне неловким. Хотелось бы мне, чтобы я додумалась приготовить речь.

— Э-э… — Чего мне на самом деле хотелось бы, так это прекратить экать. — Понимаешь, дело в том, что я хотела удостовериться, что ты здесь, потому что таково твое желание. Потому что если нет, ну, мы с отцом Домом подумали, что, может, у тебя как-нибудь получится вернуться. Чтобы, э-э, закончить те дела — какими бы они ни были, — которые, ну, знаешь, держали тебя там, внизу. В смысле, в моем мире. В нашем мире, — быстро поправилась я, вспомнив предупреждение отца Доминика. — Я хотела сказать, в нашем мире.

Джесс по-прежнему молчал, не сводя с меня взгляда.

— Сюзанна, — наконец выдавил он. Его голос звучал как-то странно. И через секунду до меня дошло почему, когда Джесс спросил: — А разве не ты меня сюда отправила?

Я раскрыла рот от изумления.

— Что? Ты о чем вообще?

Теперь я поняла, почему его голос звучал так странно. Его слова были наполнены болью.

— Разве не ты меня изгнала?

— Я? — Мой голос взлетел на десять октав вверх. — Я?! Конечно, нет, Джесс! Я бы никогда так не поступила. В смысле, никогда не сделала бы ничего подобного. Это все тот мальчик, Джек. Твоя подружка Мария его заставила. Она пыталась от тебя избавиться. Заявила Джеку, что ты меня достаешь, и он не придумал ничего лучшего, как изгнать тебя, а потом Феликс Диего скинул меня с крыши крыльца, и, Джесс, обнаружили твое тело, то есть твой скелет, и я его увидела, и меня вывернуло, так что я полстены заляпала, а Гвоздик очень по тебе скучает, и я просто подумала, ну, знаешь, что если ты захочешь вернуться, то ты сможешь, поскольку как раз затем я и принесла эту веревку — чтобы мы сумели найти дорогу назад.

Я тараторила и тараторила. Есть у меня такая привычка, даже когда я не стою посреди чистилища. Но я ничего не могла поделать. Слова лились сами собой, я выложила все. Хотя нет, не совсем все. Ну, то есть я же не намеревалась открывать причину, по которой я хотела его возвращения. Не собиралась упоминать слово на букву Л или нечто подобное. И дело даже не в предупреждении отца Ди.

— Это, конечно, если ты хочешь вернуться, — продолжила я. — Я пойму, если ты решишь остаться здесь. Я к тому, что после целых ста пятидесяти лет это, наверное, такое облегчение. Думаю, вскоре тебя отправят дальше, и ты получишь новую жизнь или отправишься на небеса, ну, или еще куда-нибудь. Но просто я посчитала, ну, знаешь, что Мария несправедливо с тобой поступила — дважды, — и что если ты решишь вернуться обратно на землю и выяснить, почему ты так долго, ну, понимаешь, там торчал, что ж — я просто помогу, чем смогу.

Я взглянула на часы отца Ди. На них было смотреть куда проще, чем в лицо Джессу, на котором все еще оставалось загадочное выражение, словно он никак не мог до конца поверить в то, что видит. И слышит.

— Вот только я могу оставаться вне тела лишь полчаса, иначе окончательно тут застряну, и у нас осталось всего пятнадцать минут. Так что тебе придется поторопиться с решением. Каким оно будет?

Интересно, подумала я, это достаточно неженственно для отца Дома? По-моему, я вела себя абсолютно неженственно. Никто не мог меня обвинить даже в крохотной улыбке. Я была просто воплощением идеального профессионала-медиатора.

Вот только я не представляла, как долго смогу оставаться такой деловой. Особенно когда Джесс вдруг взял меня за руку.

— Сюзанна! — В голосе Джесса больше не было слышно боли. Кажется, те чувства, что прорвались в его интонациях, больше походили на гнев. — Ты хочешь сказать, что умерла ради меня?

— М-м… — пробормотала я, задумавшись, считается ли использованием женских чар ситуация, когда он касается меня. — Ну, технически нет. Пока. Но если мы тут еще немного послоняемся…

Джесс крепче стиснул мою руку.

— Пойдем.

Кажется, он не до конца понял ситуацию.

— Джесс, я и сама могу найти дорогу, ладно? Я со стражем врат на короткой ноге. Если собираешься пойти со мной, чтобы вернуться обратно, то и хорошо, но если хочешь просто проводить меня к моей дыре, то поверь — я и сама прекрасно доберусь.

— Сюзанна, заткнись! — просто ответил он.

А затем, не выпуская мою руку, схватил другой рукой веревку и направился по ней обратно в ту сторону, откуда я пришла.