добавил убежденно: -- Я еще буду инженером. Вот войну закончим, и буду,

ежели, конечно, фрицевская пуля сдуру не укусит...

Все замолчали и как-то тихо, раздумчиво посмотрели друг на друга.

– - У тебя все готово, Пинчук?
– - вдруг спросил Шахаев, нарушив

молчание.

– - Всэ, товарищ сержант!..-- быстро ответил Петр и, потрогав свои

усищи, пояснил: -- Вчера еще всэ було готово.

До этой минуты Пинчук молчал. Но по выражению его лица Шахаeв видел,

что Петр внимательно прислушивался к солдатскому разговору. О чем он думал?

О предстоящей ли операции, о своем ли колхозе или о том и о другом вместе?

Есть о чем вспомнить Пинчуку! Как-никак, а он "головой колхоза был, да

какого колхоза!" Сколько таких вот парней воспитал он в своей артели! Где

они сейчас? Может быть, вот так же сидят в блиндажах и готовятся уйти в тыл

врага? Или идут в атаку? И все ли живы-здоровы?..

Пинчук шумно вздохнул.

– - Оце ж вы, хлопци, дило кажете,-- не выдержал все-таки и он.-- Писля

вийны нас всих заставят вчитыся. Велыки дила будем делать! -- и снова

пригладил, многозначительно хмурясь, свои Тарасовы усы.-- А зараз хрица надо

бить сильней!..

Сказав это, он принялся пробовать у самого Сенькиного уха свое новое

кресало. Искры летели во все стороны, а фитиль не загорался. Пинчук отчаянно

дул на него.

– - Брось ты эту гадость, Петр Тарасович! -- дружески посоветовал ему

Ванин.-- То ли дело -- зажигалка! Чирк -- и готово!

И чтобы подтвердить свои доводы, он вынул из кармана свой последний

трофей -- "бензинку-пистолет". К величайшему смущению Сеньки, она не

загорелась.

– - Кресало надежней,-- убежденно заговорил Пинчук.-- А зажигалка --

что? Высох, испарился бензин -- и ты ее хоть выброси. В наш рейд лучше с

кресалом. Трут, камушек в карман -- и все.

Замолчав, Пинчук решил заштопать дырку в гимнастерке. Но тщетно

пробовал он просунуть нитку в ушко иголки. Слюнявил ее, заострял кончик

грубыми пальцами, а совал все мимо.

– - Ты Акима на помощь позови. Он в очках,-- смеялся Ванин.

Отчаявшись, Пинчук попросил Сеньку. Тот всегда был готов удружить

голове колхоза. Взял из рук Пинчука иголку и нитку, быстро продел ее в ушко.

Не удержался, чтобы не сказать:

– - А еще хвалишься: старый конь борозды не испортит. В иголочное ушко

не попадешь -- куда уж тебе...

Пинчуку, как самому рачительному человеку, Шахаев поручил ведать

хозяйством группы. И он отменно справлялся с этими обязанностями. Наибольшее

предпочтение, с общего согласия, он отдавал табаку. Пинчук утверждал, что

без хлеба и воды на войне прожить еще можно, а без табака -- никак. И он

аккуратно завернул пачки с махоркой в целлофан, уложил их в мешок. По десять

пачек на брата. Пять пачек -- НЗ.*

Когда солдаты достаточно перезнакомились, Шахаев дал первое задание

Уварову -- выйти вместе с Ерофеенко в боевое охранение и наблюдать за

передним краем противника.

* Неприкосновенный запас.

...На другой день вечером в боевое охранение пришли лейтенант Марченко,

командир разведроты и сержант Шахаев. Взяв у Якова и Акима сведения о

противнике, они отослали их в штаб, а сами остались для ночного наблюдения.

В эту ночь саперы должны были сделать для разведчиков проход во вражеском

минном поле, по ту сторону Донца.

У самого Шебекинского урочища Аким и Яков повстречались с саперами,

уходившими на это задание. Среди них был и Вася Пчелинцев -- старый дружок

Уварова. Солдаты обнялись, о чем-то сбивчиво поговорили и разошлись молча в

разные стороны.

Ни тот, ни другой не знал, что это была их последняя встреча.

3

Накануне ухода разведчиков в тыл противника в генеральском блиндаже

более часа шло совещание. К командиру дивизии были вызваны начальник

разведки майор Васильев, лейтенант Марченко, сержант Шахаев и командир полка

подполковник Баталин. Здесь же находился и начальник политотдела полковник