— Я все думаю о том, что ты рассказал мне про груз «Персефоны», затонувший вместе с бригом. Что же они везли из Франции?

— «Каролтон Сан» пишет об огнестрельном оружии для армии Юга и товарах, которые стали редкостью из-за блокады. Все подряд — от женской одежды до табака, чая и кофе. Контрабанда, одним словом.

— Возможно, именно это и привлекло ко дну реки этого парнишку, Ривза, — задумчиво произнес Александр. — Затонувшие сокровища вполне могут привлечь внимание подростка, особенно если он не из обеспеченной семьи. Надо будет поговорить с соседями, чтобы выяснить детали произошедшего.

— Вот и отлично, — ответил Оливер, вытаскивая из кармана жилета конверт. — До Ванделёра еще далеко и у нас есть время заняться другими делами. Ты не знаешь, где тут можно оставить письмо для Эйлиш?

— Как раз на этой самой палубе есть почтовое отделение, — сказал Александр. Он отодвинул чашку и встал из-за стола. — Я пойду с тобой. Вчера лорд Сильверстоун сообщил, что на «Океанике» есть телеграф, но я еще не знаю где именно.

Они уже собирались уходить, когда услышали окрик: «Профессор Куиллс!». Женский голос позвал Александра из глубины зала. Мужчинам пришлось вернуться и обойти парочку буйно разросшихся растений, чтобы выяснить, кто это был.

— Леди Лилиан! — воскликнул удивленный профессор, увидев девушку, сидящую за роялем. — Значит, это вы аккомпанировали нам во время завтрака!

«Теперь я понимаю почему это было именно

"

Tristesse»

(фр. яз. — грусть)

,

подумал Александр. Взгляд девушки по-прежнему излучал печаль, как и во время вчерашнего ужина, а вот улыбка в отсутствие родителей была гораздо более открытая. Волосы цвета меди ниспадали ей на спину и были украшены серебряной заколкой.

— Я боялась, что официанты сочтут Шопена слишком тоскливым для развлекательного лайнера, но, к счастью, в данный момент народу немного, да и те заняты разговорами. — Она увидела Оливера и улыбка засияла еще больше. — Доброе утро, мистер Сандерс. Очень рада снова видеть вас! Вы прогуливаетесь по «Океанику» в поисках вдохновения?

— Не совсем, миледи. Скорее, ищу способ, как перенести мое вдохновение на все это. — Оливер показал ей конверт в своих руках. — Вчера вечером я написал письмо своей жене и теперь направляюсь в почтовое отделение.

При взгляде на конверт, глаза леди Лилиан заблестели.

— Полагаю, что миссис Сандерс и есть та самая Эйлиш из «Твоего имени после дождя»?

— Да, а также, главная героиня всех моих рассказов, которые я написал за последнее время. Боюсь, я не слишком оригинален при выборе персонажей.

— По той же самой причине все сироты — это сам Оливер, — добавил Александр. — Быть другом писателя чрезвычайно интересно — есть возможность распознать все его комплексы, упомянутые в произведениях.

— Я была бы счастлива иметь друзей-писателей, — признала леди Лилиан. — Члены моей семьи не очень-то интересуются искусством, причем в любом его проявлении. Я единственная, кому нравится музыка, но когда мне исполнилось пятнадцать лет, мой отец отказался продолжать оплачивать мои уроки. С тех пор я играю лишь украдкой…

— Это совсем нехорошо, — серьезно заметил Оливер. — Я всегда считал, что самое худшее, это когда родители лепят детей по своему усмотрению.

— Я знаю, мистер Сандерс. Поверьте мне, разговоры тут уже бесполезны. Ничто на свете не сможет убедить моего отца, он ужасно боится, что я могу превратиться в романтическую натуру. Иногда мне кажется он опасается, что я сбегу с бродячим музыкантом.

— Стремление защитить младшего члена семьи — это вполне нормально, — примиряюще сказал Александр. — Кажется, вчера ваш отец говорил, что у вас есть две старшие сестры…

— Филис и Эвелин, — подтвердила леди Лилиан. — Но они гораздо старше, чем я. Обе давно замужем и ни с одной из них у меня не сложилось доверительных отношений. Если честно, то, по-моему, моего появления никто не ждал. Для моих родителей это был случайностью, что-то, на что они совершенно не рассчитывали. Возможно, именно поэтому я ощущаю себя столь … потерянной, — девушка провела рукой по клавишам. — Недавно одна из моих гувернанток рассказала, что между Эвелин и мной был еще один ребенок, мальчик, — продолжила она поникшим голосом. — К сожалению, будучи слишком маленьким и слабым, он родился мертвым. Мне сказали, что это был худший момент в жизни моей матери, хотя мне она об этом никогда ничего не рассказывала. В тот день, когда ей пришлось попрощаться с крошечным белым гробиком, захороненным в нашей семейной часовне, ее жизнь изменилась раз и навсегда, также, как и ее отношения с моим отцом. Я уверена, что оба надеялись, что с моим появлением между ними все наладится. Но, как видите, родилась я, так что гибель нашей династии лежит на моей совести.

Она попыталась произнести все это легко и непринужденно, но не смогла обмануть ни Оливера, ни Александра. Теперь они поняли, почему леди Сильверстоун выглядела такой подавленной. Да и леди Лилиан тоже, хотя в ее случае причины плохого настроения явно были более личными.

— Вот, значит, почему вы не смеете перечить вашему отцу в чем бы то ни было, — догадался Александр, не сводя взор с девушки. — Вы считаете себя ответственной за его страдания, хоть в этом и нет вашей вины.

— Не так уж я и страдаю, профессор Куиллс. Мне все равно никогда не быть пианисткой…