– Я думала, что вы, чистокровные Гарваны, все чем-то похожи на птиц.

Эмхир удивленно вскинул брови:

– Мы внешне такие же, как и все люди. Среди тех, кто с нойрами ничего общего не имеет, есть люди, с птичьими чертами. Среди нас встречаются всякие...

Разда не отрывала взгляда от лица Эмхира. Она находила его достаточно красивым, хотя все же не таким безупречным, какой была та каменная голова уинвольской статуи. Но чары Амры оплели ее крепко.

Она и сама не заметила, как ее рука скользнула по руке Эмхира, и как он притянул Разду к себе, и губы их встретились.

***

Когда Эмхир возвращался в Этксе, уже стемнело. Сначала ему пришлось зайти на конюшню при страже Восточного квартала и забрать оставленного там аргамака. Потом он ехал по городу, освещенному редкими огнями, коня он пустил шагом: торопиться не хотелось. Ночь наполнена была удивительным спокойствием, в темном небе сверкали звезды.

Никого не встретив, Эмхир вернулся в Этксе и, ранним утром вышел на мост, протянувшийся между Библиотечной и Северной башней, где он совсем недавно стоял ночью, вспоминая Анборг и думая о том, возможно ли снова прикоснуться к чувству, стоит ли следовать по этому пути. Теперь он не сомневался: путь верен, поскольку то возвышенное, что пробуждает в людях Амра не может быть ни ложью, ни ошибкой.

Он поднял глаза: прозрачная, аквамариновая голубизна небес светилась, сгущаясь в вышине и желтовато рассеиваясь у самого горизонта. Небо напоминало озеро, бесконечное, бескрайнее. Там, где темнее всего было небо - там глубже, а на горизонте оно словно мельчало, теряя свет, и незримые воды его касались призрачных отмелей. Воздух исполнен был рассветной свежестью с извечным призвуком пыли, который в это утро казался едва уловимым и даже приятным, отдающим теплым песком и впитавшимся в него солнцем. И теперь, после стольких лет, прожитых в Гафастане, этот город начал казаться Эмхиру родным и невраждебным. Теперь, как ему хотелось верить, он обрел то, что искал.

Но никакое утро не длится вечно. На мост пришел Скарпхедин. Коротко поприветствовав Ворона, он сказал:

– Ночью в юго-восточном квартале убили писаря.

– Что за человек?

– Он служил в Высоком доме Вестников. Пока больше ничего. Нам нужно поторопиться. Орм уже там.

– Хорошо, - сказал Эмхир.
– А где Кадор?

– Ты думаешь, ему следовало бы присутствовать?

Эмхир кивнул.

– Он наступил в гнездо скорпионов, - Скарпхедин чуть пожал плечами.

– Жив?

– Да, легко отделался. Сейчас он в лазарете, я думаю, через день-другой его уже отпустят.

– Ну, пусть. Пойдем, Скарпхедин.

Через четверть часа оба Гарвана были уже в юго-восточном квартале. Дом писаря оказался небольшим, небогато обставленным. В главной из комнат, где находился убитый писарь, уже стояли Орм и двое Вестников. Один из них держал на коротком поводке пятнистую сыртланскую собаку. В углу всхлипывала рабыня.

Увидев Гарванов, Вестники поклонились.

Убитый писарь оставался там, где его и настигла смерть. Он сидел, завалившись на залитый кровью стол, лицо еще хранило гримасу предсмертной муки: горло писаря было перерезано. На полу, в застывшей крови лежал калам.

– Собака вам здесь зачем?
– обратился Эмхир к Вестнику.

– Надо их натаскивать, о Гарван. Иначе они забудут вкус человеческой крови.

– Вы собрались тело писаря отдать на растерзание собакам?
– Эмхир внимательно посмотрел на Вестника.

Тот побледнел и произнес нечто невразумительное.

Эмхир покачал головой:

– Дарга-сыртлан пусть сегодня ко мне зайдет.

Вестник судорожно кивнул.

– Собаку уведи, - бросил ему Орм.

Вестник повиновался.

– Так что скажете?
– обратился Эмхир ко второму Вестнику, подходя к убитому.

– Это писарь из Высокого Дома, самого низкого чина. Хороший работник... был. Но ничем не примечательный. Врагов, наверное, не имел, никаких тайн вроде бы разведать тоже не мог. Убили его, перерезав горло...

– Это я заметил, - хмуро отозвался Эмхир.
– Из дома что-нибудь пропало?

– Неизвестно, здесь и брать нечего, - Вестник кивнул на сидевшую в углу рабыню, - а она нам ничего толком рассказать не смогла.

– Кто-то приходил в дом вчера?

– Она говорит, что не слышала, поскольку, наверное, спала, и, если кто-то и приходил, то поздно ночью, но она не знает. Соседи тоже никого не видели и не слышали ничего.

Эмхир вздохнул и обернулся к Орму и Скарпхедину.

– Я бы сказал, - произнес Орм, - что почерк похож на наш.

– Думаешь, кто из Этксе?
– спросил Эмхир.

– Может быть...

– Но кто и зачем? Разве может быть что-то, что заставит Гарвана расправиться с ничего не значащим человеком? Весьма расточительно, - сказал Скарпхедин, отрывая взгляд от густо запекшейся крови, покрывавшей часть стола.