Провидица судорожно выдохнула. По щекам побежали слезы. Она хотела опустить голову, но была слишком крепко привязана, потому просто закрыла глаза.

– Благодарю тебя, Провидица, - выговорил Скарпхедин, не сводя глаз с ее изможденного лица.

– Не благодари. Принеси дары Мрок, а лучше Вафат или Илму, чтобы они меня не держали здесь дольше положенного...

– Почему не отпустить тебя? Зачем следовать ритуалу?

– Нельзя иначе. И ты не смей нарушать, тебе сказано было... Только кровью можно оплатить то, что противно воле Тид.

– Слишком велика цена...

– Не тебе судить, Ворон. Но я... Я понимаю тебя, понимаю, почему... Я бы хотела прежней свободы, но что может быть более почетно, чем служение Девяти Матерям.

– И что же ее голос? Ты только слышишь или видишь саму Мрок?
– Ворон обернулся на мгновенье, чтобы посмотреть, не возвращается ли жрица.

– Слышу, и ее голос...
– она не сдержалась и разрыдалась, - он ножом входит в сознание, терзает тело... знаешь, каково это, когда боль - это часть тебя?.. Но я должна исполнить... скоро меня освободят... так скоро... все так быстро проходит... но как же, как же...

Точно зачарованный, он приблизился к Провидице, но она очнулась от своих слез, и воскликнула:

– Нет, не подходи!
– жрица увидит - и больше не пустит тебя...

Ворон покорно отступил назад.

– Должен же быть выход...

– Выход только один. Ты знаешь, лучше не гневить Матерей Пустыни. Может быть, потом... но мы уже не узнаем.

– Я найду, - негромко сказал он.

– Что, Ворон, - послышался голос жрицы, - оказался ли ты достойным услышать Мрок?

Скарпхедин кивнул.

– Теперь уходи, - сказала она.

Ворон еще раз скользнул взглядом по Провидице, кивнул жрице и пошел к резным дверям Храма. Оказавшись на улице, он вздохнул чуть свободнее, чувствуя, как развеивается дурман, которым был пропитан воздух в залах. Скарпхедин не мог понять, зачем была нужна такая жестокость, почему девушку нельзя было отпустить, и почему никто никогда не пытался что-либо изменить.

Он помнил эти праздники. Тем, кому повезло - те шли в Храм Мрок, а все остальные уходили за пределы города и там продолжали свое диковатое веселье. Ни крови, ни праха - может быть, поэтому никто не возражал, поскольку никто не видел истины... Избранная в Провидицы просто пропадала для всех. Ее уводили обыкновенно под покровом ночи, заплатив семье выкуп, в Храме опаивали дурманами, обвязывали тугим полотном и привязывали за волосы к Дереву. Поскольку Провидицу не кормили, лишь дурман, вера и сила от Девяти Матерей Пустыни позволяла ей продержаться месяц в этом жутком положении.

У Скарпхедина было немного шансов помочь Провидице. Он хотел верить, что есть способ избежать положенного конца, и наверняка был кто-то, кто знал, что можно сделать. Потому Скарпхедин пошлел в Обитель Тид.

Залы Обители Тид были просторнее и выше, чем залы Обители Мрок; курящиеся благовония обладали более легким ароматом, и окна с тонкими вставками из драгоценных камней расцвечивали солнечный свет.

Несколько коленопреклоненных перед алтарем жрецов и жриц читали молитву:

Я соль на твоем плаще,

Песок на твоих плечах,

Я пыль - я лишь пыль в небесах,

Часть всего - и ничто,

Я лишь пыль,

Я есть холод, и я же - тепло,

Я есть жизнь,

Я есть смерть

Бесконечных пустынь,

Растворенный в песках

Золотящийся прах,

В ветер вплетенный

Голос.

Почтительно склонив голову, Ворон дожидался, пока они дочитают молитву, одновременно высматривая знакомых служителей культа. Когда они поднялись, Скарпхедин быстро выцепил взглядом Сульбрэна. Он тоже его заметил и подошел к нему.

– Да будут твои пути угодны Девяти Матерям, - сказал Сульбрэн.

Скарпхедин поклонился ему.

– Зачем ты пришел?
– спросил жрец.

– Я был в храме Мрок, я говорил с Провидицей...

Сульбрэн чуть сжал губы, выказывая неодобрение.

– Скажи, Сульбрэн, неужели их всех всегда встречает одна и та же судьба? Неужели нет ничего иного?

– Это благо для них, - холодно ответил Сульбрэн.
– Зачем им иное?

– Зачем это вообще?

– Это плата за желание людей знать то, что знать не положено.

– Но Матери милостивы... Они не могли отдать такой приказ, не могли указать только один путь.

Сульбрэн вскинул брови:

– Я читал древние свитки. В них не сказано. Если жрицы Мрок не взяли что-то к себе тайно - то нет ничего, кроме ранее написанного. Я бы не советовал тебе даже пытаться изменить устоявшийся порядок. Для этого тебе самому надо было бы родиться женщиной и стать либо жрицей Мрок, либо Провидицей, а не благородным Гарваном. Не вмешивайся, Скарпхедин, - жрец вздохнул, - иначе навлечешь на себя немилость жриц, а они могут поймать кого-то из атгибан, опоить, подчинить себе и натравить на тебя. И это самое безобидное из того, что они могут.