На выбритом лбу виднелась красная полоса. В руках у «индейца», а только это определение и шло встречному, был хорошего качества охотничий арбалет, направленный в лицо Якуту.

Но вот глаза незнакомца удивленно смотрели на Монаха, прислонившегося к стене и торопливо стаскивающего Сайгу с плеча. Секунда замешательства была прервана ревом скреббера. Любопытный взгляд немигающих белесых глаз «индейца» наконец-то оторвался от проводника, и он опустил арбалет, четко скомандовав:

– Живо, за мной.

Незнакомец рванул куда-то наверх, огибая этаж, намереваясь спуститься на следующем пролете по противоположной стороне уже туда, где был вход в подвал. Напарники переглянулись и побежали за ним. Выбора нет. Если не пришил сразу, и так уверен, значит, что-то знает. А шансы у них итак совсем на нуле.

Троица не успела. На пролете между этажами послышался оглушающий шелест. Незнакомец остановился и, развернувшись, рывком рванул к себе напарников, схватив их за плечи:

– Замрите! Не дышать!

Оба еле успели затормозить. Хватка у мужика, несмотря на его комплекцию, была очень сильной. Воздух вокруг словно наэлектризовался и загустел.

Якут было хотел направиться дальше, но поймал от Монаха такой удар под ребра, что на мгновение потерял ориентацию в пространстве. Клещи пальцев «индейца» сдавили плечо новичка сильнее. Троица так и замерла. Двое беглецов, и посередине – раскрашенный арбалетчик, схвативший их за плечи. Три изваяния, ссутулившись, стояли лицом к разбитому окну без стекол и рамы.

А за ним медленно поднималась голова скреббера.

Незнакомец, казалось бы, ушел в себя. Лицо его перекосило, словно от жесточайшей боли или напряжения, будто ему предложили только что в одиночку поднять застрявшую в грязи машину.

В такой близи никто из присутствующих еще не видел живого скреббера. Сначала в оконном проеме поднялся роговой треугольник «шлема» головы, затем показался и овал морды, обтянутой морщинистой и чешуйчатой кожей.

Чешуйки ходили волнами по боковой части башки мутанта. Неожиданно они пришли в хаотичное движение и в нижней части всей этой «конструкции» начал открываться рот. Не так как у обычных животных. Перед глазами замерших иммунных растягивалась в разные стороны огромная ровная круглая дыра, обнажая несколько рядов уходящих вглубь острейших зубов, загнутых вовнутрь. Словно пасть-присоска у гигантской миноги. Рот так же резко закрылся, обдав стоящих зловонием, от которого хотелось просто вывернуть желудок наизнанку.

А вот глаза заслуживали отдельного внимания. Они были не просто фасеточные, как у стрекозы. Каждая небольшая секция имела внутри себя хаотично катающиеся желтоватые шарики. Словно маленькие зрачки. Они не подчинялись единому потоку движений, и, похоже, считывали визуальную информацию во всех плоскостях. То, что глаза выдавались наружу, позволяло предположить, что скреббер видит даже то, что находилось позади него. Сами желтые шарики при движении издавали звук, словно лопались пузырьки полиэтилена. И так сотни щелчков в секунду, создававших эффект чудного приглушенного фейерверка, когда после взрыва ракеты в небе слышится остаточный треск.

Самое удивительно было то, что монстр даже и не думал убивать одним махом всю троицу. Он просто замер, смотря сквозь них на пролет лестницы.

Монах чуть слышно вздохнул и желтые огоньки в сетке глаз чудовища заметались быстрее. Рука незнакомца сильнее сжала плечо, доставляя уже приличную боль.

Послышался сильный шорох, по длинному телу гигантской мокрицы пробежала волна, заставляя на время сильнее зашевелиться волосяной покров. Одно из черных пятен, катающихся по коже, достигло головы и, на глазах изумленных людей, морщинистая кожа начала покрываться насыщенным черным цветом.

Пигментация чешуек, напротив, не менялась. Они остались играть серебряными бликами на морде скреббера. Глаза так же остались нетронутыми.

Чудовище развернулось и опустилось на землю. По ушам резанул противный звук когтей, царапнувших стены здания – лапами тварь опиралась на дом, в котором были беглецы. Исполинское тело закрутилось кольцами, и хищник развернулся, уползая между домами со скоростью, равной скорости хорошо разогнавшейся легковушки.

Вскоре, шум, создаваемый монстром, затих.

Воздух будто потерял свою плотность в одно мгновение. У незнакомца подкосились ноги, и он медленно начал крениться в сторону Монаха, который подхватил «индейца» на руки, не давая тому упасть прямо на бетонный пол.

Якут наблюдал за находившимся в беспамятстве «индейцем», лежащим на груде тряпья и старых матрасов в сыром подвальном помещении дома. Арбалет лежал рядом с новичком на старом кресле с дырявой обивкой. Монах, нервничая, ходил по кругу небольшого закутка, бормоча под нос: