– Устала?

– Переживу.

– Простите, о чем речь?

– Не обращайте внимания, лорд, просто мне пришлось применить не только слова, и, возможно, вы ощутили некоторый побочный эффект. А у меня просто болит голова. Но сейчас нам нужно обсудить наши дальнейшие действия.

Каире выдохнула тонкую струйку синеватого дыма и, откинувшись в кресле, посмотрела куда-то поверх Оурского и Эстероя - туда, где за окном вечернее солнце начинало золотить высокие перистые облака.

– Знаете, лорд... Мне показалось, вы любите старые книги... Так вот я, пожалуй, расскажу вам историю из одной такой редкой летописи.

Жил-был весьма харизматичный правитель. Много земель собрал он под своей властью - кто добровольно присоединился к сильной стране, кого он завоевал... Складно все было в его правление, хоть и называли его жестоким и кровавым, но признавали также и справедливым. Вот только всё-таки умер он. Наследником стал старший сын, и правил по заветам отца, насколько это у него получалось. Получалось не всегда, но войска были сильны, редкие мятежи подавлялись. Народ боялся нового правителя, но терпел - в память о его отце, сделавшем страну такой большой и сильной. Умер этот правитель лет через десять - кто знает, почему. А дальше правители сменялись и того чаще - ссоры, интриги, заговоры. Армия росла, но уже не успевала решать внутренние проблемы привычным способом, а только требовала все больше денег - повышались налоги, мятежи происходили все чаще. Вот такие дела, за какую-то сотню лет страна погрузилась в нищету и смуту, а все так хорошо начиналось...

– И что дальше?

– Дальше? А дальше к власти неведомым образом пришел какой-то сильный маг и правил почти двести лет, пока не ушел на покой, назначив вместо себя нового правителя - абсолютного нейтрала. Ничего, в общем-то, интересного больше не происходило.

– И как же называлась эта страна?

– Демон знает, как она тогда называлась. А вот то, что от нее осталось, сейчас зовется Имперским союзом Карманидии и северных земель.

Повисла пауза. Оурский кашлянул:

– Зачем вы мне сейчас это рассказали?

– Наверное, чтобы у вас было время это обдумать. И, кстати, лорд Вильям, если вы намерены стать императором, снимите ваши накопительные артефакты и забудьте, что вы когда-то умели колдовать - маг не может быть императором, это традиция.

– Вон оно как... Честно, не знал.

– Никто, кроме отцов Ордена, не знает. Это их главный козырь для отсева соперников - внезапно оказывается, что все остальные претенденты маги.

– И как вы это узнали?

– Зная легенду, можно и догадаться. Остальное - дело пары уточняющих вопросов.

– А сама легенда?

– Тут главное знать, где искать.

Внеочередное заседание Совета Империи началось уже затемно и грозило затянуться до утра. Зал был полон: не часто на повестке стоит такой важный вопрос. В ложах гильдий не было ни одного свободного места, сектор независимых членов Совета также был полон, Орден явился в полном составе, за исключением отряда Имперских соколов: они не успели прибыть в Столицу до нападения Оурского и до сих пор задерживались в пути. Отцы-основатели уверенно улыбались, делая вид, что ничего страшного не происходит, но все чаще ловили вопросительные взгляды.

Первый отец-основатель уже почти час выступал с трибуны. Смысл его речи был предельно прост и всем известен: сегодня Совету предстоит выбрать кандидатов на должность императора. Остальные слова должны быть сказаны и записаны для протокола, и мало кто из присутствующих уделял им внимание. В зале шло тихое обсуждение: гильдии проговаривали детали выбранных стратегий и последние условия заключенных союзов. Лорд Хью Эстерой, удобно расположившись на доставшемся ему от Каире месте в глубине сектора независимых членов Совета, следил за происходящим. Кто с кем переговорил, кто кому кивнул и пожал руку - у него еще будет время все это обдумать, главное - чтобы сейчас никакая важная деталь не ускользнула от его внимания. На его лице застыла скучающе-отрешенная улыбка. Многие не раз поглядывали в его сторону, ожидая, что словом или действием он как-то выразит свое отношение, но сегодня Эстерой хранил молчание: роли расписаны, и его партия еще не началась.

Выступление отца-основателя подходило к концу, и он перешел к представлению кандидата от Ордена. Эстерой только покачал головой: библиотекарь. Они не нашли никого лучше библиотекаря, какой кошмар, куда катится этот мир. Впрочем, все закономерно: Орден сейчас полностью состоит из магов, и найти нейтрала в короткие сроки оказалось нелегкой задачей. Им просто повезло, что у них был хотя бы библиотекарь.

В секторе независимых началось оживление. Едва различимый шепот начал гулять по залу, захватывая соседние ложи гильдий. Люди качали головами и все чаще украдкой оглядывались на своих лидеров. Когда волна беспокойства достигла, наконец, лорда Эстероя, он чуть приподнял правую бровь, и сидящий поблизости человек протянул ему дрожащей рукой сложенную записку. Кажется, весь зал затаил дыхание, ожидая, когда Эстерой в неизменно белых перчатках развернет помятый листок бумаги. В записке всего два слова: Вильям Оурский.

Эстерой мельком взглянул на имя и вернул листок. Задумавшись, он пару мгновений молчал, поглаживая ладонью серебряный набалдашник трости в форме драконьей головы. Затем ободряюще улыбнулся:

– Интересная идея.

Шепот новой волной пошел гулять по залу.

Тем временем, Первый отец закончил свою речь и покинул трибуну. Эстерой поднялся, поправляя перчатки. С тростью под мышкой он неспеша спускался к трибуне, уверенный, что сейчас все глаза смотрят на него. В зале воцарилась тишина.