— Ты чуть не поймала меня!

— Но это не повод пытаться убить меня, твою мать!

Двигаю стул от стола в самый угол столовой, и мальчишка заинтересовано следит за мной.

— Это стул позора. И ты будешь сидеть на нём до тех пор, пока не попросишь у меня прощения.

— Не буду!

— Быстро на стул!

— Я папе скажу…

— Мне плевать на твоего папу! Ты маленькое злобное существо, которое не ценит доброты. Быстро на грёбаный стул, и чтобы я ни звука от тебя не слышала, только если ты не хочешь извиниться! Ты сделал мне больно, просто так. А если бы у меня в руках было что-то, или я бы сильнее ударилась? Если я буду просто так пихать тебя, без причины?

Он плачет, но не орёт, забираясь на стул, и опасливо следит за мной. Весь день всё было хорошо и даже мило, мне даже казалось, что мы поладили… А сейчас я салфеткой стираю кровь с ноги.

И он даже не понимает, что накосячил.

— Я готов ужинать. А вы? — Кристиан заходит в столовую, но увидев атмосферу — замирает, просто желая объяснений.

— Мне плевать, что он твой сын, «он же ребёнок»! Он наказан, пока не попросит у меня прощения. И от тебя извинения за него мне не нужны. Я действительно сильно ушибла колено… — неожиданно всхлипываю, мне так обидно! Надо мной издевается ребёнок! Но не пускаю слёзы, уходя от свидетелей на кухню.

Да какие, к чёртовой матери, у меня могут быть отношения с Греем? В один прекрасный день я удавлю его сыночка и не буду считать себя виноватой, ведь такие вещи он будет творить ежедневно!

— Ана, мне очень жаль…

— Тебе. А ему? Ему четыре года, а он жестокость считает нормой. Это не тот Грей, что может принести мне удовольствие через боль, понимаешь?

— Я поговорю с ним…

— Я сделала, что нужно, и что я могла. Ты можешь просто сказать ему, что я права, и ты со мной согласен. Пусть сидит на стуле сколько ему угодно.

— Останься до утра. Я найду как тебя подбодрить и утешить.

— Не хочу. Даже если это приказ.

Забираю свою сумку из кабинета Грея, бросила её прямо там, и тихо иду к выходу. И пускай, что подслушивать нехорошо!

«Когда кто-то делает кому-то больно, этот человек уходит. Не важно, обижаешь словами или поступками, это больно. Сегодня был такой хороший день, а сейчас Ана плачет и уходит, потому что ты сделал ей больно».

Лифт щёлкает, оповещая о прибытии, и Кристиан выходит проводить меня, держа на руках сына.

— Может, останешься?..

— Нет настроения. Увидимся, — киваю только старшему Грею, и он хмурится, но мою позицию принимает.

На прощание всхлипывает и Теодор, но меня он и его проблемы не касаются. Я старалась, правда. Но этого достаточно.

Я понимаю, что прошла неделя с нашего знакомства с Тедди, и безграничной любви я не требую от него, просто… Всё ведь было и вправду хорошо.

========== Часть 6 ==========

— Мисс Стил, вас хочет увидеть мистер Грей.

— Конечно, пусть заходит.

Чтобы Грей и стучался? Не могу поверить. Не думаю, что это тот самый Грей.

Боже мой, вы только посмотрите на него!

— Доброе утро, мистер Грей, — Тедди, ведь он тот ещё мистер Грей, стоит в моём кабинете, он напуган, оборачивается на папу, но папочка, что стоит у двери, кивает ему, и молодой человек подходит к моему столу. Долго рассматривает меня, видимо, не сразу признав в строгой одежде, и выносит свой вердикт;

— Ты выглядишь как учительница.

— Приму это за комплимент. Могу я вам чем-то помочь, Теодор?

— Папа сказал, что я обидел тебя. И теперь я должен извиниться за то, что ты упала, потому что ты нравишься папе.

Смотрю на Грея-старшего из-за громкого хлопка, ему неловко, и он прячет лицо в ладонях. Не могу сдержать смешка, видя его смущение, но он должен был понимать, что Тедди четыре года, и нужно было лучше подбирать слова.

— Итак, можешь извиниться.

— Прости. Я не хотел, чтобы ты ударилась… И я больше так не буду! — маленькое зло протягивает мне букетик из гербер и мелких розочек, и не смотря на то, что вины за собой он не чувствует, выглядит он довольно мило и виновато.

— Я впервые слышу, чтобы он извинялся, Ана.

— Ты просто впервые заставил его.

— Ты же простила меня?!

— Да. Можешь забирать папу и быть свободен.

— Ты завтракала сегодня?

— Нет.

— Тогда ты едешь с нами обедать, — маленький ты доминант!