Прошло два часа. Ожидание девушки сменилось на ярость. Ненавижу. Лгунья. Эгоистка. Как она посмела мне наврать и теперь даже не отвечает на телефон.

Четыре часа, очередной раз набор номера и, наконец, с того конца поднимают трубку.

— Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! — кричит девушка, думая, что на другом конце провода её мать. — ТЫ ОБЕЩАЛА ПРИЕХАТЬ С УТРА, А ПОТОМ ПРОСТО ПЕРЕСТАЛА СНИМАТЬ ТРУБКУ! ТЫ МЕНЯ НЕНАВИДИШЬ! — перевернула свою первую фразу девушка и театрально начала плакать, пытаясь задеть женщину на том конце провода, однако, услышала она не её, а серьёзный мужской голос.

— Девушка, рядом с вами есть взрослые?

— Н-н-нет, — заикаясь от неожиданности и мигом высушив «слезы» отвечает особа.

— Кем вы приходитесь владелице телефона?

— Я её дочь.

В телефонной трубке возникло молчание, а юная блондинка не могла перестать паниковать. Кто этот человек и почему он отвечает на телефон её матери?

— Где вы находитесь?

Девушка называет адрес, покусывая нижнюю губу и теребя молнию куртки.

— У вас есть родственники помимо матери?

— Брат.

— А ещё? — после продолжительной паузы снова спрашивает мужчина.

— Отец, но я с ним не общаюсь.

— Как можно связаться с вашим отцом?

Девушка покорно говорит номер и, немного отойдя от шока, спрашивает, что же произошло. Голос отвечает, что всё будет хорошо и скоро за ней приедут. Девушка кивает. Наверное, её мать потеряла телефон и теперь незнакомец хочет ей его вернуть, за этим ему и нужен номер отца девушки.

Проходит четыре часа прежде чем разгневанную и взволнованную девушку забирает отец, которого она не видела более пяти лет. Девушка хмурится, всё больше теряясь в догадках, что же происходит. В голову не приходит ни одной светлой мысли, в то время как мужчина молча и напряженно всматривается в дорогу.

По пути они, ускорившись, проезжают лесок, возле которого лежит груда металлолома, видимо, страшная авария. Девушка, по непонятной, даже для себя, причине, вздрогнула, мужчина лишь стал ещё больше хмуриться.

— Где мама? — тихо интересует девушка. Это первые слова, сказанные в тесной машине такими родными, но совершенно чужими людьми.

— Мы едем к ней.

— Куда?

— Увидишь.

Девушке настолько не хотелось говорить с этим мужчиной, что она приняла всё как есть, однако, это изменилось в тот самый момент, когда машина припарковалась возле больницы. Тяжелое предчувствие камнем сковало тело девушки.

Они в полной тишине прошли в отдалённое, отдельное от всех остальных, небольшое здание. Вдвоём прошли через дверь, когда мужчина остановился и посмотрел на дочь.

— Ты единственный официальный родственник, поэтому только ты имеешь право опознать тела, если ты не можешь, то идентификацию проведут по зубной карте, — грубо и нетерпеливо сказал мужчина. Ему было плевать на смерть сына и бывшей жены, было плевать на чувства дочери, он просто хотел поскорее с этим закончить, желательно, без истерик последней, поэтому он и не сказал ей, о произошедшем, до этого момента, мужчина решил — пусть кто-нибудь другой это сделает.

Глаза девушки расширились от ужаса, когда она осознала, что сказал её, теперь, последний родственник. Она пулей влетела через металлическую дверь, войдя в прохладное помещение. Она хотела доказать им, что они ошиблись или убедиться, что это шуточка её брата. Он любит прикалываться над ней.

Но вместо этого увидела два обезображенных, бледных тела, которые совсем недавно были её семьёй. Девушка оседает на пол и больше не может двигаться. Она не говорит, не плачет. Она просто лежит на столе, между матерью и братом, её больше нет.

========== Истории ==========

POV Джаспер

Уложив Елену я поправляю ей одеяло и собираюсь уходить, как вдруг она крепко сжимает мою руку и умоляюще смотрит на меня. Ей не нужно говорить, чтобы я понял. Я ей нужен сегодня, она не хочет оставаться одна. Скинув обувь обнимаю девушку через толстое одеяло, в которое она укутана и прижимаю покрепче к себе.

— Спасибо, — шепчет Елена и моментально засыпает. Я улыбаюсь, про себя думая, что благодарить меня совсем не за что, мне более чем в радость быть здесь.

Так продолжается больше месяца, она почти не говорит, мало ест и просит меня оставаться рядом каждую ночь, против чего я, в большинстве случаев, не возражаю. Практически каждая ночь сопровождается моей борьбой с её кошмарами, даже изрядная доля позитивных волн не помогает обратить её сны в лучшую сторону, максимум, которого я добиваюсь — отсутствие сновидений вообще.

Каждое утро, видя как она сонно открывает глаза я остро, как никогда, осознаю свою нужду в ней. Её улыбке, её прикосновениях, я нуждаюсь в её поцелуях, нуждаюсь в большем, но, разумеется, я не имею права даже думать об этом, не то, что каким-либо образом давить на девушку.