Сан усмехнулась. А что? Человек из нее, оказывается, паршивый. Так, может, пожиратель бы вышел отличный? Вот она неслышно скользит по узким улочкам. Чешуйчатая кожа, шесть лап. Свет – живой, теплый, она чувствует его как люди – разные блюда. Чуть солоноватые волны синего спектра, свежие нотки – зеленого. Лучше всего солнце – его вкус невероятен, словно пьешь сладкий травяной чай. А лунный свет, наоборот, приятно горчит, как хорошо сваренный кофе. Лампы дневного света почти не приносят вкуса. Свет их почти безвкусный, хотя по телу от него и разливается бодрость.

Это было слишком. Карпатова открыла глаза. Ее выдумка в одно мгновение стала ужасно правдоподобной. Она почувствовала, как страх, ненависть и обида, будто сфокусировались в одну точку где-то в районе сердца. Ей было тепло. Нет, не так, ей было жарко – неимоверно жарко, хотя одежда по-прежнему оставалась влажной. А вот кожа буквально горела. Сан перевела взгляд на свои руки и закричала: кожа на них потемнела, став из фарфорово-бледной цвета корицы.

– Ты права, милая. Из тебя вышел бы идеальный пожиратель, - донесся до Сан незнакомый мужской голос.

Девушка вскочила на ноги, резко разворачиваясь. Каким-то чудом она вспомнила, что так и не отдала пистолет. Неловко выхватив его из кобуры, направила на говорившего.

Высокий – под два метра. С виду самый обычный мужик. Длинные волосы, тронутые сединой, собраны в затейливую прическу. Довольно приятная, располагающая внешность, да и поза соответствует: расставленные руки с отрытыми ладонями. Эдакий дядюшка, спешащий обнять дорогую племянницу.

– Знаешь, когда мы только затевали эту игру, моя сестрица была уверена, что среди вас намного больше настоящих… чокнутых. Гениев, как она их называла. Нет, нет и еще раз нет. Вы все – люди, кабеты, зарийцы - такие жалкие. Дали? Да Винчи? Может, они бы могли противостоять. А остальные - так, шутка.

– О чем ты, черт побери? И кто ты такой? – в голосе прорезалась нехорошая хрипотца. Слова давались с трудом, хотя девушка думала, что совсем лишилась возможности говорить.

– Забыл представиться? Как меня только не называли. Арес, Марс, Кавиль, Уицилопочтли, Один... К чему такая формальность, как имя? Как там говорил тот английский поэт? Хоть розой назови, пахнуть лучше не станет? Как-то так, в общем. Главное, ты уловила смысл. Мое настоящее имя тебе ничего не скажет. А твое - я и так знаю.

Я, собственно, чего явился. Исключительно для того, чтобы предложить тебе одну забавную сделку.

– Тогда катись отсюда! Я не собираюсь продавать свою душу!

 Сан сразу поняла, что незнакомец явно играет за плохих ребят. Да, всего несколько минут назад она представляла себе на месте тени-убийцы, а до того – мечтала, чтобы такая вот тварь превратила Михайлова в кровавый фарш. Но тем и отличается человек от животных, что не всегда ставит свои желания во главу угла, понимая, где эта тонкая граница между мыслью и действием, между светом и тьмой.

– Ой, да не нужна мне твоя душа! – махнул седовласый. – И, в отличие от Дьявола и бухгалтеров, я не требую кучи подписанных бумажек. Только устное согласие. Да ладно, не хмурься. В этом мире все условно. Мир, вообще, больше похож на неправильный многогранник, чем на круг. И будет выглядеть по-разному, смотря на какой грани ты находишься. Так что оставим все эти: я хорошая девочка, я в детстве кушала кашку! Ты держишь пистолет, зачем? Нет, нет, не убирай! Меня успокаивает вид оружия. Хотя мне по душе что-то более изысканное. Меч, катана, гранатомет. Лучше ответь на вопрос: зачем ты его достала?

– Я… я, - Сан заколебалась. И, правда, для чего? – Я испугалась. Думала, это пожиратель.

– Но ты ведь слышала мой голос, - вздернул бровь собеседник. Только сейчас девушка обратила внимание на его одежду. Штаны, куртка, сапоги, но все какое-то не такое. Словно плохая подделка под старинные наряды викингов. – Безротые монстры не умеют разговаривать. Значит, выхватывая пистолет, ты уже знала, что тебе придется стрелять в человека.

– Я не собиралась стрелять, - возразила Карпатова.

– Тогда совсем ничего не понятно. Оружие нужно для убийства. Если хочешь отпугнуть, достаточно закричать или пригрозить… ну, скажем, палкой или обломком кирпича. Их тут, кстати, полно валяется. Значит, потенциально ты была готова к тому, чтобы ранить меня или убить. И после этого ты считаешь себя хорошей?

– Но я и не плохая, - возразила Сан. Мужчина вдруг расхохотался:

– Как все у вас просто. Свет и тень. Пожиратели и люди… Такое впечатление, что ваше племя всю жизнь, с того момента, как ваши волосатые предки только встали на задние лапы, живете лишь ночью. И вам не ведомы прелести всех красок этой Вселенной! – он замолк, словно сам оборвал себя. – Ладно, меня снова потянуло на философию. Но ты ведь не выслушала моего предложения. А оно таково: я даю тебе силу и ловкость, ты становишься настоящим воином, таким, что даже твой Михайлов не подкопается. Будешь косить тварей, как коса травушку-муравушку.