– Определенно не хочу.

– Тебе музыка нравится, – сказал он. – Думала когда-нибудь о поступлении на музыкальный?

Меня даже покорежило. Тео учится на музыкальном. Той ночью я сказала, что рассмотрю вариант с музыкальным факультетом. Но сейчас, да ни за что и никогда.

– Я не играю ни на каком музыкальном инструменте, – сказала я Харрисону. – К тому же, я не думаю, что в колледже изучают Нирвану, Блонди или Рамоунз. Да я там с тоски помру от их классической тягомотины.

– Мода?

– В Университете Кентукки нет факультета дизайна одежды.

– Тогда поехали со мной в Лос-Анджелес, – сказал он. – Будем жить в одной комнате, и я буду одевать тебя каждый день. Ты же знаешь, что хочешь этого.

Вообще-то, это была неплохая идея. Трейс жил в Лос-Анджелесе. И единственная причина, по которой я выбрала Университет Кентукки, в том, что он был альма-матер моего отца. Я всегда думала, что я хочу быть похожей на него. Но теперь уже больше нет.

– Я не могу. Учеба в Университете Кентукки уже оплачена.

Харрисон вздохнул.

– Тогда я не знаю, что тебе сказать. Есть какие-нибудь идеи, чем ты займешься после учебы? Что делает тебя счастливой?

Это был вопрос на миллион долларов. Потому что, честно говоря, я понятия не имела. Алкоголь делал меня счастливой, но не существует факультета алкоголеведения, насколько мне известно.

Когда я не ответила, Харрисон сменил тему разговора.

– Слушай, я сегодня вечером иду гулять с Уэсли и Бьянкой. Присоединишься? Не хочу быть третьим лишним.

Я покачала головой.

– Ну, почему нет?

– Не думаю, что я понравилась его девушке, – сказала я.

– Бьянке? Почему ты так думаешь?

– Потому что, когда мы встретились в первый раз, я пыталась соблазнить ее парня. Уверена, это ее немного разозлило.

Харрисон засмеялся.

– Ну, ты была не первая. Она переживет это. Идем с нами. Поужинаем где-нибудь, сходим в кино, потом, может быть, пойдем ко мне и поболтаем. В этот раз никаких других гостей. Только мы вчетвером.

– Нет, я… Я думаю, что лучше останусь дома.

– Уитли, – сказал он, нахмурившись. – Ты каждый день сидишь дома после той вечеринки у меня в доме. Ты хоть раз выходила из дома? Хотя бы в магазин за продуктами? Да хоть куда-нибудь ходила?

Я промолчала.

– То, что случилось с Тео, больше никогда не повторится, – сказал он тихо. – Обещаю. Я не позволю никому причинить тебе боль.

– Дело не в этом… не совсем в этом. Слушай, я не хочу никуда идти, ладно? Прости.

Он изучающее смотрел на меня какое-то время, сузив свои зеленые глаза и немного нахмурив темные брови. Потом, наконец-то, он кивнул головой.

– Ладно. Хорошо, давай посмотрим, что там еще осталось в списке… О, социология?

– Нет.

Сильвия работала в тот день, когда позвонили из свадебного салона «Гвинет» и сказали, что я должна прийти на примерку платья подружки невесты. Платье Бейли уже было готово, теперь настала очередь моего. Это был первый раз, когда я вышла из дома за последние две недели. Можно было подумать, что я буду с ума сходить от долгого нахождения в четырех стенах, но ехать туда мне совсем не хотелось. Особенно, когда выяснилось, что в этот день Харрисон не работает, а это значит, что мне придется иметь дело с «секси Лекси». И если платье не могло меня заставить стесняться своего тела, то, когда рядом была Лекси, у меня это вполне получалось.

– Выходи, Уит.

– Нет.

– Уит.

– Нет.

Как я и говорила, Сильвия была на работе, а у папы была какая-то встреча на радиостанции после обеда, поэтому Нейтан привез меня на примерку.

– Я не буду смеяться, – пытался убедить меня он, стоя с той стороны кабинки для переодевания. – Обещаю.

– Я тебе не верю.

– Я не могу ждать вас целый день, – услышала я раздраженный голос Лекси. – Сегодня еще двое придут на примерку.

Я заскрипела зубами, пытаясь убедить себя в том, что моя неприязнь по отношению к ней была связана с ее бесцеремонностью, и совсем не с тем, что она флиртовала с Нейтаном с самой первой минуты, как мы зашли в салон.

Нет, она мне не нравилась потому, что она все время командовала, это была единственная причина.

Я сделала глубокий вдох и пригладила платье, разглаживая несколько мелких складочек спереди. За шторкой не было зеркала, поэтому я могла только догадываться о том, как выгляжу. Рукава уже были обрезаны, а подол укорочен до колена, но ничего не могло исправить цвет платья. Полтора месяца назад я бы не поверила, если бы мне кто-то сказал, что меня заставят носить это перед огромной толпой.