Личность наших детей определяется нами, отцом и матерью, и всегда будет неразрывно с нами связана. Дети могут совершать ужасные поступки, вредить себе и окружающим, но их суть сформирована нами. Это то, кто они есть. И подобно тому как наша личность не существует сама по себе, присущая каждому человеку доброта и благость тоже не взялись из ниоткуда. Я есть благо, потому что создан во Христе и являюсь воплощением Бога, его образа, imago dei (см. Послание к Ефесянам, 2:10). Эта изначальная сущность, изначальное благо и есть истина; она правдивее любого вреда, нанесенного нам людьми, и любого вреда, который нанесли мы.

Бог не презирает человечество, так как знает о нем правду. Его не сбить с толку лживыми словами, которые мы наговорили себе и друг другу. Иисус – вот правда о том, кто мы есть; он человек, живой человек. Правдивее боли, правдивее нашей расколотой души – совершенное благо, кроющееся в самом факте нашего сотворения, а мы были сотворены по образу и подобию Бога. Но тьма лжи окутала наш взор, и мы ослепли. Прекратите соглашаться с разрушительной ложью, которой вас пичкают, не поддавайтесь ей и не сдавайтесь!

Я сидел в лобби отеля в Орландо, Флорида, и беседовал со своей подругой К. из Германии. Ее друг, всемирно известный спортсмен, недавно оказался в инвалидном кресле после неудачного трюка перед камерой. К. горевала. Вытирая слезы, она произнесла: «Трудно поверить, что Бог хотел этого, что это часть его грандиозного замысла».

Мне тоже было трудно в это поверить! Неужели кто-то действительно верит, что весь кошмар, который творится в мире, – дело рук Бога, что он совершает это во имя своего всемогущества, как доказательство своей верховной власти? Некоторым верующим, в том числе христианам, свойствен мрачный детерминизм – фатализм, объясняемый личной волей некоего всемогущего существа. «Будь, что будет», «что случилось, то случилось». А поскольку Бог всему голова, то, должно быть, это часть его замысла.

Есть большая разница (ее нет только в нашем помутившемся воображении) между Богом, который берет на себя ответственность за хаос, который люди сотворили на Земле, и Богом, который сам творит зло. Первому можно доверять, второй заслуживает разве что уважительного кивка в свою сторону.

Разумеется, мы, люди, хотели бы все контролировать, чтобы то, чего мы боимся, не случилось. В глубине души мы понимаем, что контроль – это миф: одна-единственная клетка организма или поступок постороннего человека могут в одночасье изменить направление нашей жизни. Но это не мешает нам добиваться контроля и даже требовать его. А если это не удается, мы хотим видеть над собой Бога, который способен лично всем управлять.

Часто эту фразу произносят из лучших побуждений: «Ничто в жизни не случайно; все к лучшему; все это часть Его замысла». Неужели? А вам не приходило в голову, что иногда плохие вещи случаются просто потому, что кто-то поступил неправильно? Что злу, которое совершаем мы, которое совершают с нами, злу, в котором мы участвуем, – нет оправдания? Оно не должно совершаться! Это неправильно, неправильно, неправильно!

Безусловно, бывает так, что Богу хватает креативности исправить совершенное нами зло и обратить наши проступки нам же на пользу. Но это никоим образом не оправдывает творящуюся в мире несправедливость. Ничто, даже спасение всей Вселенной, не оправдает распятия. То, что Бог покорился нашему невежеству и превратил мрачное орудие пыток в икону и символ милосердия, красноречиво свидетельствует о Его природе, но не извиняет зло.

Есть ли у Бога грандиозный замысел для каждого из нас? Думаете, Он сидит за чертежным столом там, на небесах, и вычерчивает для каждого совершенный план, требующий точного исполнения? А потом с огорчением наблюдает нашу глупость, глухоту, слепоту и беспомощность, глядя, как мы постоянно нарушаем его идеальный замысел? А вы не задумывались, что Бог, возможно, больше уважает лично вас, а не некий «план»? Может быть, нет никакого плана, где вся ваша жизнь расписана, а есть отношения с Богом – динамические и гибкие, в которых Он постоянно приглашает нас стать творцами своей жизни и уважительно соглашается с выбором, который мы делаем? Может, этот Бог, который есть Любовь, добивается лишь одного – чтобы мы тоже стали Любовью, и не успокоится, пока не добьется этого?..

Однажды мы с моим четырехлетним внуком Джеем кое-что мастерили дома, хотя «мастерили» – в данном случае громко сказано. Мы пытались собрать книжную полку (такую, что доставляются разобранными в плоской коробке) и бились над инструкцией, написанной на иностранном языке. Мы сделали почти половину работы, и тут я понял, что собрал первую треть вверх ногами и теперь придется все развинтить и начать сначала. Джей терпеливо наблюдал за моими действиями и помогал, но, увидев раздраженное выражение на моем лице, понял, что что-то не так.

– Деда, ты чего? – спросил он.

– Ничего, я просто… – Я стал объяснять, почему разбираю наш шедевр. – Я просто… – Я замолчал, пытаясь подобрать подходящее слово. – Я просто…

– Расстроился? – сказал внук с серьезным, сочувствующим видом.

Я рассмеялся.

– Спасибо, Джей. Лучше и сказать нельзя. Я расстроился.

Откуда четырехлетнему ребенку известно это слово, а главное, откуда он знает, в какой ситуации его употребить?

Если такая мелочь, как неправильно собранная полка – одно маленькое напоминание о том, что я не все могу контролировать, – способна меня расстроить, в каком расстройстве, должно быть, постоянно пребывает Бог!