Поэтому, едва услышав от Дарганова где будет проходить чествование столь важного именинника, Макс сразу подумал о том, что трасса М52, легендарный Чуйский тракт, считающийся одной из самых живописных дорог в России, им еще не пройден. И пусть не получится полноценного джипинга и ехать придется только по асфальту – рельеф местности не тот, да и лишние приключения перед таким мероприятием ни к чему, – упускать шанс увидеть Горный Алтай, на котором он умудрился до сих пор не побывать, Макс посчитал глупым.

Изучив в интернете предложения Горно-Алтайских контор по прокату автомобилей, Макс не обнаружил в них мощных внедорожников, на которых привык выезжать в труднопроходимые места, и довольствовался простеньким «паркетником» Ниссан Кашкай, правда в неплохой комплектации и со встроенным навигатором.

Стартовав из Горно-Алтайска, он проехал большую часть Чуйского тракта, пересек Чергинский и Семинский хребты, любовался видами с перевалов Семинский и Чике-Таман, добрался до начала знойной и однообразной Чуйской степи, раскинувшейся дальше до самой Монголии. Поскольку езда по степи не представляла никакого интереса, да и время поджимало, Макс повернул назад, чтобы ехать к повороту, откуда малоприметная, обозначенная не на всех картах дорога должна была вывести его к месту назначения.

Совсем недалеко, в какой-то сотне километров, гордо высилась красавица Белуха, – гора, на которую Макс когда-то мечтал зайти. Причем именно на эту гору, высшую точку Сибири, «жемчужину Алтая», он хотел идти в одиночку. Восхождение на Белуху соло, участие в экспедициях на Аконкагуа (по сложнейшему юго-западному хребту), пик Коммунизма, Аннапурну – все это были давние мечты, с которыми Макс не собирался расставаться, продолжая считать свой затянувшийся перерыв в горных походах временным. Поэтому близкая, пусть и не видимая с трассы Белуха, словно излучая мягкое, но настойчивое притяжение, заметно способствовала установившемуся в душе умиротворенному и радостному покою.

И все же, несмотря на потрясающие красоты вокруг, на оказавшиеся очень удачными места для ночевок, на доброжелательность местных жителей, чем-то эта поездка неуловимо отличалась от всех предыдущих «проветриваний». Максу так и не удалось погрузиться в состояние полной отрешенности от мира и от собственных забот, за которое он ценил подобные выезды. Может быть, причина была в том, что он привык ездить по малонаселенным местам, а сейчас путь, пролегающий по федеральной трассе с большим количеством населенных пунктов, не способствовал чувству уединения. Но основную роль, скорее всего, сыграло предстоящее мероприятие, мысли о котором то и дело нарушали безмятежно-созерцательный настрой.

Получая от Дарганова флешку, Макс почти угадал, – информация в ней действительно сильно напоминала содержимое толстой папки, тщательно подготовленной Остапом Бендером для предъявления к выкупу скромному миллионеру Корейко. Правда, использовать его так, как использовал Бендер, в наше время было бы крайне неосмотрительно, поскольку нравы российских миллионеров и их способы решения проблем со времен Бендера претерпели серьезные изменения, и такая попытка грозила бы привести к скоропостижной кончины любителя чужих секретов.

По большей стране текли мощные финансовые потоки, гигантские стройки с жадностью поглощали средства, соизмеримые с годовыми бюджетами отдельных стран, государственные корпорации, подмяв под себя целые отрасли экономики, публично кичились своей плановой убыточностью, словно черные дыры, неустанно вытягивали из бюджета немыслимые суммы, планомерно обрастая оффшорами, а их топ-менеджеры вальяжно анонсировали с телеэкранов будущие успехи. Финансовые потоки, обрастая великим множеством ответвлявшихся от них родников, ручьев и целых рек, при приближении к цели заметно мелели, поэтому сметы проектов и расходы корпораций уже на старте завышались в разы. Очень простая, по сути, модель работала безотказно, и все роли участников в ней были жестко распределены. Скрупулезное описание этих ролей и содержалось на переданной Даргановом флешке.

Ничего принципиально нового для себя Макс не обнаружил, о деятельности большинства из перечисленных персонажей он давно догадывался, поразило другое: объемы собранных данных, количество людей, на которые эти данные собирались, глубина проникновения в непубличные схемы вплоть до указания посредников и банков-резидентов, длительность периода, который охватывала представленная информация – во всем явно проглядывалась тщательная многолетняя работа. Невольно задумываясь о том, в какое время и какими способами Дарганову удалось собрать столь масштабный и всеобъемлющий материал, Макс вспоминал то, в общем-то, немногое, что ему было известно об этапах карьеры тестя-бизнесмена.

Шабаш приватизации застал Валерия Дарганова в должности начальника цеха небольшого уральского заводика, производящего запчасти для тракторов. Он безошибочно и быстро распознал, какие ветры подули в стране, и население городка, самозабвенно горланящее на митингах в упоении обретенной свободой, даже не заметило, как директор завода в равных долях со скромным начальником цеха стали фактическими владельцами предприятия. Впрочем, в новом качестве завод просуществовал не долго: в течение нескольких месяцев сотрудников по-тихому уволили, в здании заводоуправления с комфортом разместились магазины и офисы, оборудование из цехов было неприметно вывезено в неизвестном направлении, а сами цеха заняли под склады, забив своими баулами, шумные и оборотистые челноки, таскавшие из Китая всевозможное барахло.