«Смотрю кругом. С трех сторон море, не оживляемое никаким движением, кроме покачивания волн. Одинокая чайка плавно кружится в воздухе. Судно медленно раскачивается, монотонно гудит двигатель. Таковы будни. Любящий сын. Коля».

02.09.1955. Владивосток. Дорогой папа. Вчера прибыли во Владивосток. Всю ночь занимались перевозом вещей и устройством на судне «Витязь», который мне, как и вообще любому человеку, понравился. Живу в кубрике, где помещаются также и другие «меньшие» члены научных отрядов. Народ хороший. В отношении питания «Витязь» дает 100 очков вперед «Изумруду» и другим судам ТИНРО. Здесь у нас такой распорядок: подъем в 7, завтрак в 7.30, работа 8-12, обед 12-13, работа 13-17, отдых 17 до сна. Не хватает, «окунания» в море, что, впрочем, не всегда и не везде может доставить удовольствие. Выход в море пока неясен. Зенкевич еще не прилетел. Мы пока занимаемся подготовкой посуды для проб, завтра будем снаряжать сетки. Погода прекрасная, настоящее лето. Одной из главных задач «Витязя» разведка тунцового промысла, но полное отсутствие орудий лова поражает, хотя большое внимание уделяется работе планктонными сетями. Пожалуй, кубрик тесноват, но в тропиках, говорят, разрешается спать на палубе. Работал на общесудовой работе – грузил муку и в трюм ящики с грузом. Узнал, что Расе патологически относится к ловимым рыбам: ни одной рыбешки он никому не отдает и следит, чтобы что-либо не уперли, хотя бы улов даже был большим. Я очень жалею, что первыйрейс придется провести без Т.С Расса, т. к. это, несомненно, единственный настоящий ихтиолог в нашем институте. Между прочим, получилось так, что в наш отряд вошли наименее квалифицированные специалисты и у них можно научиться только методике ихтиологических работ. Но ничего, все – в будущем, а этот рейс можно рассматривать как ознакомительный этап.

10.09.55. Владивосток. Дорогой папа. Сегодня наверняка уходим в рейс. Стояли в ожидании посещения судна министром рыбной промышленности Канады. К приезду «дорогого гостя» в последний момент ведется приборка, снимаются чехлы с лебедок и вообще «Витязь» принимает соответствующий вид. Если ихтиологические работы – основные в школе Расса – поставлены на «Витязе» блестяще, то в отношении лова рыб наблюдается полная отсталость. Как будто бы нельзя было выписать, хотя бы несколько тунцовых ярусов, блесен и удочек, когда было известно, что одной из главных задач «Витязя» является разведка тунцового промысла. Приходится все доставать в разных местах, а к сборке орудий лова еще не приступали. В лове тунца заинтересована только мужская часть отряда, а женская, начальник отряда O. A. Звягина – милейший и добрейший человек, уделяет внимание работе планктонными сетями. Прибыл канадский министр на рефрижераторе из Петропавловска. Скоро будет смотр. Я сейчас хочу сходить в город.

Прибудем, вероятно, 6 ноября. Целую. Коля.

08.11.1955. Дорогие папа и мама. Вернулись во Владивосток. Почти все наше плавание прошло на юге, главным образом, в районе о-ов Бокинских и Рю-Кю. Погода все время стояла прекрасная – в этом заслуга метеостанции «Витязя», потому что едва только где-либо зарождался «тайфунчик» (а это случалось много раз), мы немедленно драпали в безопасное место, Таким образом, почти все плавание прошло без качки, а это даже неприятно. Работа была очень интересная. В отряде не было особенно крупных ихтиологов, и я неожиданно попал в «ведущие» систематики. Пришлось много определять, хотя при имеющейся литературе докопаться было трудно. В этом рейсе собран хороший ихтиологический материал, особенно по летучим рыбам (около 400, а сколько сплыло на сторону – известно одному богу) и по светящимся глубоководным анчоусам, которых мы ловили ночью на свет. Поймано много довольно редких рыб, которых можно найти далеко не в каждом музее. Сачком удалось поймать крупную змеиную макрель во время ее прыжка над поверхностью воды, очевидно, за летучками. Эта тонкотелая зубастая рыбина, изучением которой ты занялся впоследствии, тогда представляла большую редкость для тебя.

Что касается тунцов, то они – представители ихтиофауны океана, нами не обнаружены, хотя плавали мы в районах, на которые падает солидная доля мирового тунцового промысла. Акул мы поймали трех, но не крупных (до 2 м). Я поймал одну корифену около 2 кг. Вообще не знаю, какая судьба ждет меня. Будущее покрыто туманом. Останусь ли я здесь на ремонт или вернусь в Москву. Сейчас занимаемся демонтажем оборудования. Москвичи «паучники» отправятся домой, а мы – плавсостав (здесь кроме меня еще 4 человека) будем делать неизвестно что. Я единственный безработный «Витязя». Очень хотелось бы скорее встретиться. Коля.

24.11.1955. На Т. С. яуже надеяться перестал: если бы он хотел меня вызвать, он мог бы это сделать давно. Если же Расе не хочет брать меня в Москву, то и не надо. Капитан «Витязя» относится ко мне хорошо. Ждать или уйти из института. В ТИНРО меня возьмут в любой момент. Именно из-за интересной работы я пошел к Рассу, а не остался в ТИНРО. На охоту съездить пока не удалось. Здесь много рябчиков, коз, кабанов. Фазан почти начисто выбит. Мартин, конечно, меня уже забыл.

Далее «шкрябать» старую краску и ржавчину на «Витязе», а потом опять – это обычное матросское занятие – мне вовсе не хочется. Приступил с помощью директора ТИНРО Панина (Моисеев в Москве), который принял меня так, как будто я действительно что-то из себя представляю, к работе в библиотеке ТИНРО. Он с радостью согласился пустить меня и в музей, чтобы я определял неопределенных еще рыб. Это великая честь, конечно, не по моим знаниям. Предлагают идти в зимние плавания на судах ТИНРО. Недавно во Владивосток приехал из института океанологии нач. отдела эксплуатации флота Стоянов, его сопровождал зам. директора по адм. части. Никаких инструкций о плавсоставе он не имеет, и нас оставляют здесь. Поэтому этот «деятель» заявил, чтобы мы ждали здесь до весны, а потом пойдем в экспедицию на малых судах, а пока работать на «Витязе» матросом, электриком или в этом роде. Я потеряю два года научной работы. Впрочем, здесь нас никто не держит: «Не нравится – уходите».

08.12.1955. Быть в Институте океанологии на подхвате, да еще без перспектив, я не хочу. Работу в Москве я не найду. Советуют работать тихо и мирно в ТИНРО. Пришлось заняться разбором и идентификацией морских рыб из коллекций ТИНРО.

Много позже в одном из отчетных докладов о своей научной работе ты писал: «Моя трудовая биография проста до неприличия. Окончив с отличием кафедру ихтиологии в 1955 году, с помощью проф. ТС Рассаработал в Институте океанологии в должности лаборанта плавсостава научно-исследовательского судна «Витязь», который базировался во Владивостоке».

Начало твоей научной карьеры остроумно изображено на карикатурном рисунке, подаренном к твоему 50-летию Володей Циновским (там есть и арбузы, за покупкой которых как наиболее молодого сотрудника, тебя тогда посылали).

При участии в рейсах на «Витязе», которых было десять, ты занимался сбором и изучением любой информации по рыбам, обитающих «там, где берегом даже не пахнет». Это время для тебя было, «как праздник, который всегда с тобой», и каждый рейс в открытый океан казался тебе единственными и неповторимыми. Имя этого корабля ты дал многим новым видам рыб, и оно навсегда останется в анналах истории.