«Это коралловые острова, плоские зеленые тарелки, плавающие в синеве моря и неба. Они обладают своеобразной прелестью и очарованьем. Атолл – замкнутое кольцо из островков вокруг изумрудно-зеленой лагуны. Вблизи хорошо видны заросли пальм небольшого размера, над которыми гордо возвышаются кокосовые пальмы с голыми стволами и зонтом темно зеленых листьев, поднимавшихся над сплошной стеной банановых деревьев, ослепительно белые коралловые пляжи. Над лагуной взлетали снежно-белые брызги прибоя. Ярко светило тропическое солнце».

И тебе кажется, что:

«После перехода экватора мы, пройдя мимо гористых заросших густым лесом берегов Новой Ирландии, вступили в Соломоново море. Здесь удалось половить очень много интереснейших рыб (кстати, моя коллекция насчитывает не менее двух к десятков видов). Там же была очень подробно изучена Бугенвильская впадина (глубиной 8000 м). Огромное впечатление оставил заход в Рабаул» – небольшой тропический городок в Новой Британии. Красота города и туземные жители, их быт и поведение были потрясением для тебя, о чем ты подробно пишешь сам в своих путевых заметках. Город очень живописный, онисать его в письме, по-моему, нет никакой возможности, поэтому расскажу лишь о немногом: «В этом рейсе состоялось знакомство со скромно одетым и очень застенчивым, этнографом – австралийцем, живущим все время на Новой Гвинее и прилегающих островах и изучающим музыкальную культуру народов, стоящих на низших ступенях цивилизации. Ширидан, который, узнав, что я и профессор МГУ Я. А. Бирштейн с «Витязя» (впрочем, нас узнавали там все, без каких-либо вопросов), с радостью принял приглашение посетить наше судно тем более, что является горячим поклонником H. H. Миклухо-Маклая, о котором говорит с большим почтением (одно из судов, на котором Маклай плавал у Новой Гвинеи, называлось «Витязь»). Вечером Ширидан пришел к нам. Я водил его по судну. Показывал лаборатории, оборудование. Очень интересны были его рассказы о жизни папуасов (он живет с ними один, как это делал и Маклай), об их привычках, о песнях и о танцах (к сожалению, далеко не все было для меня понятным). В свой приход он принес мне настоящий папуасский лук и 4 стрелы, сделанные из их твердого дерева «вези», две пластинки с папуасской музыкой и несколько книг «Wild life in New Guinea» и «The art of Albert Namatypa» (альбом картин австралийского туземного художника-самоучки) и книгу для изучения их оригинального языка «пиджн-инглиш», на котором изъясняются папуасы разных племен. У меня есть гарантия, что все эти предметы являются истинными орудиями дикарей, а не как у товарищей, которые купили их в магазинах. Он предоставил свою машину в наше распоряжение и возил 3 дня по окрестным деревням, лесам и по побережью. Широкие нетронутые песчаные берега, окаймленные пальмовыми рощицами, которые метров в 200-х от берега переходят в сплошные заросли жесткой режущей травы и кустов бамбука, образуя настоящие джунгли. То тут, то там от берега над колючим кустарником возвышаются толстые стволы гигантских пальм. Остальная часть берега покрыта мангровыми болотами, которые кишат змеями и где жители ловят в мешок маленьких крокодильчиков. И еще бич – всевозможные москиты – переносчики слоновой болезни. У берега тысячи крохотных красноватых крабов, которые в отлив выползают из своих норок. В торговых целях папуасы передвигаются с побережья в горы, доставляя раковины и соль жителям, обитающим там, а обратно несут перья райских птиц. Раковины-каури им служат в качестве денег».

Чудесная нежная музыка, записанная на подаренных им пластинках, ласкала слух и приводила в состояние небытия. Кто-то их взял переписать навечно. А папуасский лук с натянутой титевой из копры и четырьмя деревянными стрелами напоминают о Новой Гвинее, и вызывают восхищение и изумление своей подлинностью.

Ты вспоминал рассказы Ширидана, который сообщил, что в отдаленных горных районах Новой Гвинеи и Новой Британии сохранился каннибализм, который м-р Ширидан объясняет недостатком соли в пищевом рационе туземцев, но, в основном, для ублажения злых духов. Даже существуют охотники за головами, которые они высушивают, причем имя обреченного должно быть обязательно известно. Это был священный фетиш, которому поклонялись и который, по их понятиям, оказывал влияние на судьбу племени. В разных деревнях им мог быть обломок кости, или камень. Есть сведения о съеденных ими врагах из соседних племен и миссионерах, пытающихся людям каменного века внушить любовь к ближнему. По словам Ширидана, этот ужас убийства миссионеров имел место быть и в год захода «Витязя» на Новую Гвинею, т. е. в 1957 г.

И в наши дни во многих странах сохраняются реликвии, которые, как считается, обладают чудодейственной силой.

Продолжение письма:

«Раньше здесь в Рабауле находилась столица немецких колониальных владений всего района Новой Гвинеи. Город состоит из европейской, китайской и туземной части. Туземцы-папуасы – основная масса населения. Они владеют банановыми, кокосовыми и другими экзотическими деревьями, разводят кур, и свиней и живут совершенно безбедно. Женщины выкармливают грудным молоком поросят. Для работы привозят на 2 года туземцев из Новой Гвинее, из внутренних районов Новой Британии, с Новой Ирландии, о. Бугенвиль и из других мест. Поэтому племенной состав папуасов чрезвычайно пестр. Различная татуировка и разнообразные прически, различия в изуродованности ушей, в мочки которых вставляются металлические обручи, до безобразия их растягивающие. Запрещено употребление спиртных напитков. За продажу алкоголя продавцы подвергаются тяжелым наказаниям. Пьяный туземец теряет человеческое обличив и проявляет свои зверские первобытные инстинкты».

«Ходят по городу, обмотав нижнюю половину тела белой плотной юбкой. Все жуют бетель, поэтому зубы у них коричневые. Отличаются очень добродушным и веселым нравом. По вечерам ежедневно толпами собирались на палубе и устраивали экзотические танцы. Краски крайне яркие, изобилие всех цветов радуги. Заросли пальмы в свете яркого солнца, деревья, усыпанные пылающими тропическими цветами всех оттенков, громко ахал при виде черных туземцев-папуасов, говорящих на оригинальном языке – пиджн-инглиш».

«Наибольшее впечатление от Рабаулау меня оставила поездка на коралловые рифы и на действующий вулкан Матупи, из которого клубился дым. На рифах мы провели весь день, плавали в аквалангах. Красота подводного мира не поддается описанию – кино «Голубой континент» это лишь грубая подделка».

Удивительный по красоте внешний облик тропических рыб, которых ты описываешь и даже приводишь названия семейств, к которым они относятся, открылся перед твоим взором, когда с аквалангом ты предпринял первую не совсем удачную попытку плавания среди коралловых рифов.

«В очках открывается прекрасный подводный мир. Яркие лучи солнца, проникающие под воду освещают кораллы, разноцветные морские водоросли, морские звезды, губки, ежей причудливой формы. Сотни рыбок, главным образом мелких, окрашенных во все цвета спектра деловито снуют повсюду, то скрываясь в подводных гротах, то выплывая на чистую воду. Настолько хорошо, что не можешь найти сил, чтобы вылезти из воды, хочется без конца наслаждаться изумительным зрелищем, предстающим перед изумленными глазами. «Рай! Любовь! Блаженство! – Риф».

Освоил акваланг с трудом и не опускался ниже 4 м».

Уже в те годы ты «обратил внимание на «царство плавника», состоящего из плавучих водорослей, ветвей, плодов тропических деревьев, где обитает множество тропических рыб, думаю, относящихся в массе к прибрежным видам».

Позже, действительно, ты выяснил, что ихтиофауна дрейфующего плавника переносит с собой различные виды пелагических рыб на огромные расстояния. Так, например, стайка красивых корифен, грациозно скользящих в голубой воде вдоль борта дрейфующего корабля, находит там пищу в виде мелких рыб. В Японии используют для их ловли бамбуковые плотики. На одной из фотографий ты, счастливо улыбающийся, держишь в своих объятиях большую златохвостую корифену.