Пока идем, отстраненно рассматриваю широкую мужскую спину впереди. Шагает спокойно, уверенно -- видно, что хозяин в своем доме. На жилистом предплечье левой руки из-под футболки выглядывает какая-то татуировка. Рост его я вчера даже немного недооценила -- сейчас кажется, что, наверное, метр девяносто, не меньше.

Похоже, что мы в одноэтажном доме. Кухня кажется мне большой и просторной, даже в неярком свете настольной лампы. Стены ее тоже обшиты деревом. Кроме самой кухни и бытовой техники, в углу у окна стоит большой рабочий стол с ноутбуком, заваленный бумагами, а рядом потертое мягкое кресло. Видно, что любимое. У противоположной стены маленький диванчик, на нем подушка и одеяло. Здесь, похоже, и спал сегодня хозяин.

Я снова смущаюсь:

– - Я заняла единственную кровать. Извини.

Егор только качает головой и снова улыбается:

– - Сам виноват. Давно пора большую комнату на две поделить, да только все руки не доходят.

Пока закипал чайник и заваривался чай, я, немного продрогнув, подцепила плед. Завернувшись в него, устраиваюсь на диване. Получаю в руки обжигающе горячую чашку, вкусно пахнущую малиной, и чувствую на себе выжидающий взгляд Егора. Вздыхаю.

– - Да нет ничего особенного в моей истории. Все как у всех, -- горько улыбаюсь и чувствую что вот-вот сейчас опять прорвёт.
– - Замужем восемь лет. Жили нормально. Любила. А вчера вот узнала, что у него давно уже любовница есть, и со мной он больше жить не хочет. Банально...

Егор хмурится.

– - Ну и дурак. Такая женщина... что ещё может быть нужно?

Я удивленно смотрю на него:

– - Да я не о том, что я какая-то особенная! Обычная. Просто я была верна ему, и... старалась делать все, чтобы он был счастлив. Домом занималась, создавала уют. Думала просто, что заслуживаю хотя бы немного честности по отношению к себе.
– - слезы снова текут по щекам, а беззвучные рыдания сотрясают плечи.

Хватит, ну хватит же! Возьми себя в руки. Но уже не могу остановиться.

– - Когда-то же он любил меня! Я точно знаю. А когда хотеть перестал, надо было просто сказать. Я бы поняла. Не простила бы, может, но поняла. А так...
– - я роняю голову на руки, отставив кипяток от греха подальше.
– - Да, конечно, я чувствовала, что у нас не все в порядке, очень старалась, чтобы стало как раньше, но даже не подозревала, что он... вот так может со мной поступить. Ну почему, почему нельзя говорить все как есть?! Господи, я просто слепая идиотка!

– - Вовсе нет.

– - Ещё какая. Ты просто меня не знаешь. Я теперь не только одна осталась, но и без ничего. Совсем, понимаешь? Деньги он зарабатывал. Все имущество на нем. О, это теперь я понимаю, как хитро он все устроил. Не зря же юрист. Детей тоже не хотел, говорил надо еще подождать, пока созреем. Мне же теперь остаётся только к маме вернуться, поджав хвост, словно побитая собака, пока не найду работу. Только что я теперь вспомню, столько лет не работала...

Егор придвигается чуть ближе, и, поколебавшись, осторожно гладит мои спутанные волосы.-- Не плачь так сильно. Он оказался недостойным мужиком. Значит, и слез твоих не стоит.

– - Теперь-то я это вижу, -- грустно всхлипываю, -- но восемь лет... Восемь лет моей жизни, восемь лет молодости, понимаешь?! Все коту под хвост...

Он вдруг хмыкает:

– - Я-то, поверь, как раз понимаю. Думаешь, просто так в сорок лет в лесу один сижу? Только я ещё и единственного сына потерял.

Я удивленно оглядываюсь, пытаясь пригладить воронье гнездо на голове:

– - В лесу?

А потом, чуть тише:

– - Тебя тоже... предали?

На секунду прикрывает глаза.

– - Не знаю, может и моя вина в том была. Просто меня дома никогда не было, все служба эта, командировки... Хотел как лучше, обеспечить их всем, чтоб не нуждались ни в чем. Она ждала, ждала, а потом в один прекрасный день полюбила того, кто рядом всегда был. Ну и ушла, с маленьким сыном вместе.

– - Мне жаль. Правда.
– - я легонько, неуверенно пожимаю его напряженный кулак.

Он встряхивается, будто отгоняя прочь воспоминания:

– - Да что уж там. Сколько лет прошло. А вообще, -- вдруг тянет он меня за плед, -- иди-ка умойся водичкой холодной. Сразу полегчает.

Я послушно бреду в ванную, дверь в которую ведёт прямо из кухни. Несколько раз плещу ледяной водой в лицо, вглядываясь в своё унылое отражение. Расчески нигде не вижу (да и зачем она хозяину с такой стрижкой), и стараюсь прочесать свои светлые волосы пальцами. Хорошо, что не длинные. Круги под глазами и красные пятна на щеках, конечно, никуда не делись, но вид стал немного более приличный. Губы бледные, а серые глаза блестят как-то нездорово, если не совсем безумно. Где же та милая и ухоженная девушка, которая красилась и делала укладку рано утром, чтобы предстать перед мужем во всей красе? Похоже, вчера ее не стало. Она оказалась никому не нужна.