Успевший сесть в машину латинос тут же выскакивает, пуская сплошной стеной автоматную очередь в сторону, откуда прилетела пуля, то есть, не в сторону снайпера.

Не медля, Джулиет наводит прицел на еще одну цель: выскочившего из машины отца, и тоже направившего свое оружие в сторону рикошета, за стенку, никто из них и не заметил скол в кирпичах. Спустя несколько секунд после того, как тело Губернатора обрушилось наземь, Фатте делает еще один выстрел, кроша большеберцовую кость Джона. Мужчина падает, схватившись за ранение. Это был очень сомнительный способ спасти человека, но все же…

Под не прекращающиеся звуки огнестрельных атак, Джулиетт буквально слетает с дерева, проигнорировав несколько последних веток. Ступня тут же отзывается резкой болью, но девушка несется сквозь лес, сломя голову и кинув свое оружие около места своей локализации.

Поток из несущихся в сторону псевдоснайпера пуль рвался из стороны в сторону, пока не наткнулся на ту же самую кирпичную стену. Андреа тут же свалилась на землю, не успев закрыть глаза перед смертью. Ее стеклянный взгляд был направлен ровно на тело Губернатора.

За преодоленные триста метров по выступающим корням деревьев, скользящей траве многое успело произойти. Выстрелы прекратились, перестал быть слышен звук бьющегося стекла и железный отзыв ударяющихся в стены склада пуль. Джулиетт больше всего боялась опоздать…или прибежать на кладбище, где выживших нет…

– Стой, о боже, стой!!! – верещала она, широкими шагами, подбегая со спины к Диксону.

Мужчина в боевой стойке, его крепкие руки уверенно держат арбалет, направленный несколько вниз, под его ногой автомат, некогда побывавший в руках Джона.

– Дэрил, стой! Это мой отец!!! – Джулиетт делает резкий прыжок, отталкивая Диксона, который даже не обернулся на ее крик.

От резкого толчка он выпускает оружие из рук, Джулиетт падает на землю в нескольких метрах от Джона. Седовласый мужчина осторожно поворачивает голову в сторону худощавого тела в коричневом комбинезоне…этот голос…это же ее голос, и волосы, некогда бывшие крашенными, теперь русые, лишь на кончиках есть следы темной краски. Лица не видно…

Девушка приподнимается на локтях, слегка поворачивается в сторону своего напарника, контролируя его действия взглядом. Ее лицо разукрашено маскирующей краской, но эти черты…они узнаваемы даже под ней…

– Джулиетт… - осторожно произнес мужчина.

Сквозь его голос прорезалась хрипотца неконтролируемого волнения.

***

POV Джулиетт.

Я была в паре метров от своего отца, но даже боялась взглянуть на него. А вдруг издалека мне только показалось?

– Джулиетт…

Я услышала его голос. ЕГО голос. Узнаваемый, даже сквозь сильную охриплость. Переведя взгляд с ошарашенного Диксона на отца, я замерла. Не знаю, какая эмоция читалась на моем лице, возможно, эта была какая-то грандиозная смесь из радости, непонимания, испуга, восторга и прочего, и прочего.

В эту секунду к нам подлетел Рик, его револьвер мгновенно был направлен в сторону отца.

– Рик, это мой отец, - я вытянула ладонь вперед, как бы пытаясь остановить его.

– Он из Вудбери, - возразил лидер, не опуская оружия.

Я оглянулась по сторонам: тело Губернатора, убитый латинос, убитый в машине очкарик, убитая Андреа…Все стекла нашей машины разбиты, дверь тачки открыта, из нее, свесив единственную ногу, выглядывает живой и здоровый Хершел. Ему крайне повезло.

– Если ты в него выстрелишь, я тебя собственноручно убью, - прошипела я, теперь уже не боясь отвести глаз от тяжелого взгляда шарифа.

Губернатор был пятым человеком в моем списке убийств, и это деяние разнесло мою душу и увело ее в бесконечное бесстрашие. Тапок прихлопнул паука. Теперь нет повода для боязни, теперь есть спокойствие. Если до его смерти я боялась многого, то сейчас я вообще не чувствовала тяготы страха, некогда нависающего надо мной и диктовавшего все мои действия.

Рик опустил револьвер.

– Губернатор сказал, тебя похитили. Эти люди… - папа переводил взгляд поочередно с Граймса на Диксона, а затем и на Хершела. – Тебя, Мартина, и Энни с Тони.

– Пап, - приподнявшись, я села на корточки напротив отца. – Энни с Тони нет. Их нет уже очень давно. Их никогда не было в этой группе. Здесь только мы с Марти. И это – наша семья.

До этого, держа свое тело на локтях, папа резко упал на землю, уставившись в небо. Он плакал. Не тихо, роняя безмолвные слезы с непроницаемым лицом, нет…Он рыдал:

– Я искал вас…я ехал из Анкориджа, я прочесал все закоулки от Мемфиса до Атланты, я сталкивался с такими уродами, я убивал…

Я приблизилась, дрожащей рукой прикоснувшись к седым волосам, слегка погладила отца по голове, успокаивая его: