Я нажал кнопку вызова на запястье и сказал:

— Б-1110.

Эта штука помимо всего прочего имела функцию голосового управления. С недавних пор я заметил за собой одну особенность: я помнил наизусть почти все идентификаторы людей своего взвода. А идентификатор Сокольского еще и несложный был. По крайней мере, для этого типа связи.

После трех продолжительных писков, на том конце отозвались:

— Да?

— Разговор есть.

— Билл? А к черту прогуляться не хочешь? Рехнулся что ли, я только с наряда. Дай поспать, а?!

— Это важно, но ненадолго. Можешь даже не вставать, я к тебе приду. Ты только не засни.

— С этой хреновиной попробуй заснуть…

— 15 минут не больше. Обещаю.

— Как знаешь, командир…

Я выключил устройство связи и быстрым шагом пошел в сторону "спального района". Как же все это не вовремя!

* * *

Я подошел к каюте Сокольского. Замок светился красным. Неужели заснул? Но когда я остановился перед дверью, она открылась. Я посмотрел на замок, он по-прежнему светился красным.

— Входи, — громким шепотом из темноты сказал Сокольский. Его грубый бас в данной интерпретации звучал, как хрип простудившегося. Хотя может он действительно простудился. — Только не шуми. Не надо будить ее.

Когда я вошел в комнате зажегся слабый свет. Освещения хватало только чтобы видеть очертания предметов. Видать Сокольский специально его притушил настолько, чтобы я смог пройти не споткнувшись. Но причина, судя по всему, была вовсе не в том, что он не выспался. Просто не хотел кого-то будить. Я, проходя к столику, посмотрел на кровать и увидел "причину". Из-под одеяла виднелась только фиолетово-синяя шевелюра, хаотично разложенная по подушке.

— Барбара что ли? — спросил я, присаживаясь за стол.

— А тебе какое дело? Сам-то ведь, небось, с Карочкой зажигаешь…

— Нет, с Каролиной.

— А я что сказал?

— Кара у нас вообще-то Трейс.

— Ты про уменьшительно-ласкательные что-нибудь слышал?

— Слышал, но только я ее сокращаю иначе. Но неважно. Я просто спросил.

— Я просто ответил. Или ты думаешь, что она здесь не по своей воле?

— Нет, но ты держался дольше всех.

— Ага, держался-держался, а потом она пришла ко мне и сделала так, что я не удержался. Командир, ты знаешь, почему женскую роту никогда не посылают служить поблизости с мужской? А если и посылают, то не селят рядом и уж тем более не в одном корпусе? Вот из-за этого, — он кивнул на кровать. — Все уже взрослые, и физически, и по документам, у всех внутри происходят удивительные процессы, которые заставляют идти на сближение. А когда контакт налаживается, могут быть проблемы. Проблемы у начальства и дополнительная головная боль.

Я обратил внимание, что у него на столе лежат зеленые разорванные пакетики. Мы их прозвали "чайными", хотя никакого чая там и в помине не было. Эти пакетики появились почти сразу с момента, как мы остались здесь служить. Они валялись везде: в гальюне на умывальнике, в душевой на полочках, даже в столовой (пардон, на камбузе) в коробке перед выходом. Короче, по всему кораблю и где угодно. Очень быстро народ разобрался, что в них было. Тем более инструкция прилагалась.

— Только не с нашей контрацепцией, — заметил я. — Удивительно только, что на гражданке такое не найдешь.

— А, по-моему, ничего удивительного. Ты представляешь, что бы было, если бы дети у всех появлялись по расписанию? Командир, ты вообще знаешь, откуда она эти пакетики берет?

Я вопросительно кивнул на кровать.

— Чего? Да нет, командир, причем тут Барби? Не она их поставляет, а Джессика.

— Джессика? — искренне удивился я.

— А ты не знал? Видать, ты не все замечаешь, командир. Время от времени наша таинственная Джессика улетает сама без сопровождения в сторону врат сектора. Спустя пару часов возвращается и привозит всякие разные вещи. В том числе и коробки с этими пакетиками. Между прочим, на коробках стоит гриф высшей формы секретности. Я видел, как она их распаковывала. Она же их и разбрасывает по станции.

— Ты намекаешь на то, что она провоцирует нас ложиться друг другу в постель?

— Нет. С этим мы и сами справляемся. Не дети уже. Просто она предвидела такое развитие событий и делает все, чтобы не осложнять нам жизнь. Не читает нравоучительных лекций, закрывает на многое глаза, еще и сверхсекретные разработки по контрацепции пробила специально для нас. Понимаешь, все эти события за последнее время… это провоцирует нервные срывы у людей. Это тебе любой психолог скажет. А секс решает многие вопросы, особенно если он не обязывает. Это, прежде всего, психологическая разгрузка. И что самое важное, все происходит естественно и без принуждений, и за этим не надо следить, как за регулярными посещениями врачей-специалистов. К примеру, я… после той оплошности с ипоморфом меня стали сторониться многие. Я даже начал замечать, что почти все меня побаиваются. И поверь, вовсе не из-за уважения к моим каким-то качествам. У меня уже почти крыша поехала на этой почве, но однажды ко мне пришла она.

— Фиолетовая мочалка на подушке?

— У тебя на подушке рыжая мочалка, так что уж кто бы говорил!

Наши взгляды встретились и мы заржали. "Фиолетовая мочалка" заворочалась.

— Тише ты!!! — зашипел Нимуш. — Короче, она пришла, осталась и… меня попустило. То ли я как-то не так на вещи смотрел, то ли еще что, но напряжение до ее прихода только росло. А потом стало все проще. И я заметил, что остальных тоже попустило. Вот тебе и ответ. И знаешь, — он наклонился поближе, — между нами, военные не правы, что не посылают мужскую и женскую роту в одно место служить и не селят их в одном корпусе. Главное обеспечить их "чайными" пакетиками со стопроцентной гарантией избавления от проблем и все будет хорошо. А может даже кто-то и счастье свое на службе найдет.