В этот момент он и Барбара изменились. Гробовая тишина повисла в воздухе. Первым ее нарушил все тот же Туев:

— Это еще не все. Ребятки, покажитесь им! Теперь поздно прятаться. Давайте, покажитесь!

В толпе то тут, то там начали проступать лица с зеленоватым оттенком.

— Здесь еще нет двоих, — продолжал дрожащим голосом Андрэ. — Алисы Кромовой и Пауля Ричардсона.

— Вернее — троих, — сказала Барбара. — Третьей была Сьюзен Эдс. Она тоже была одной из нас.

— "Она тоже была одной из нас". Вы себе даже не представляете, сколько раз я слышала эту фразу в свой адрес, — мягким голосом сказала Джессика.

— Зато я представляю, Панди! Я ПРЕДСТАВЛЯЮ!!!

Все взоры обратились к выходу. У присутствующих на некоторое время пропал дар речи. В прямом смысле слова. В дверях стояла Джессика. Еще одна…

* * *

Глаза у одной пылали самым настоящим пламенем. В руках у стоящей Джессики собирался сгусток энергии. Кажется, сейчас здесь будет очень жарко. Все тело другой покрыла практически непроглядная черная дымка, за которой уже даже и силуэт сложно угадывался. А проступали одни только глаза. Яркие светящиеся красные глаза. Джессика стоявшая начала медленно приближаться к той, что сидела, покачивая в руке энергетический шар, попутно обращаясь к ней с неприкрытой злобой в голосе:

— А я все голову себе ломала, с чего это вдруг меня стали подозревать во всем, чего я не касалась, замечать в тех местах и в то время, где и когда меня не было… вот она, последняя часть мозаики… как же я сразу не догадалась…

— Я уже начала было думать, что ты не придешь, — спокойно ответила ей сидевшая.

— Как ты на этот раз убежала?

— Ты знаешь, было даже проще чем в прошлый мой побег. Разленились они…

— И ты их всех убила? Опять?

— Не-е-е, только двоих.

— ВРЕШЬ!!!

— Не-е-е. Остальных я хоть и сильно попугала, но оставила за заваренными дверями, а запасов провизии им и на полгода хватит. Так что у них есть все шансы выбраться наружу. А если ты еще и сообщишь об этом, так и подавно. Отделаются легким испугом и легкой клаустрофобией… может быть.

— А те двое…

— Не волнуйся за них. Знала бы ты, какие же они были скоты, сама бы их пришила.

— Я — не ты и никогда не убиваю ради удовольствия.

Сидевшая громко засмеялась. От этого смеха у меня все внутри сжалось. Смеялась она долго. Краем глаза я заметил, что другие расступаются и сам стал пятиться. Сейчас что-то такое начнется… В руках у подходящей Джессики энергетический шар становился все больше и все ярче. Перестав смеяться, сидевшая сказала:

— Ты еще очень плохо себя знаешь, милашка, и то, на что способна, тоже.

— Я только одного понять не могу — почему всегда я? Почему ты чаще всего используешь именно мою личину? Почему именно с моим лицом ты приносишь больше всего проблем? Неужели из всех существующих людей ты не можешь никого выбрать получше?

— А мне ты нравишься. К тому же, Алексу намного приятней со мной ложится, когда я так выгляжу. Что, удивленна? Ты же прекрасно знаешь, что никто из вас не может меня победить. Но видать тебе никогда не приходило в голову даже задуматься, чем он мне платит за то, что вновь и вновь я соглашаюсь вернуться в саркофаг.

— Нет… этого не может быть, — Джессика остановилась, ее шар в руке стал немного меньше и тускнее. — ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!

— Но Алекс же никогда не говорит о событиях последней охоты на меня… он ведь, верно, просто просит его не беспокоить. А ты и не настаиваешь.

— Нет… не может быть…

— Может, еще как может. В первый раз мы этим занимались с ним прямо там, в саркофаге. Мало того, он тогда еще был не запущен, и пока Алекс ублажал меня, его запускали. А это было довольно долго… Да ты какая-то странная. Легко и непринужденно смотришь на то, что он гуляет со смертными, а меня за это ненавидишь. А я же одна из вас…

— Ты давно уже не одна из нас, — с этими словами Джессика вновь стала приближаться, а шар — разгораться. — За все, что ты сделала… за всех кого ты убила…

— А ты типа мало народу в своей жизни завалила? И я же не всегда убиваю.

— Но зачем ты каждый раз возвращаешься? Почему не можешь обрести покой там, в саркофаге?

— Потому что я по-прежнему одна из вас. И навсегда ею останусь.

— ВРАНЬЕ! ЕСЛИ БЫ ЭТО БЫЛО ТАК, ТЫ БЫ САМА ПРИСМИРЕЛА! И НИКТО ИЗ НАС НЕ НОСИТ МАНТТЭРАК!

— Да что ты об этом знаешь? Я его получила, когда исполняла свой долг, — с этими словами сидевшая встала и они обе пошли по кругу сохраняя расстояние. Черная дымка стала гуще. Теперь это было непроглядное черное облако, из которого время от времени выдвигались ноги, дающие уверенность в том, что женщина все еще идет, а не летит. Ну и глаза тоже проступали. — Когда защищала людей от страшной участи. Я делала то, что должна была. И ты на моем месте поступила бы абсолютно точно так же. ТОЧНО ТАК ЖЕ!!!